– А меня Эрнст Иоганн.

– Может быть, и так, - засмеялся матрос.
– Но ты настоящий Тедди. Вот сейчас я покажу тебе твоего двойника.

Хорст раскрыл деревянный сундучок, покопался в нем и достал золотистого плюшевого медвежонка.

– Глянь-ка, шерсть у него точно такая, как твои кудри. И такой же, как ты, крепыш. А что зовут его Тедди, так про это даже на бумажке написано. Бери себе на память. Да бери же!

И как раз в это время у прилавка оказалась неразлучная троица: долговязый Томас Блекерт, Антон и Вилли по прозвищу Мячик - мальчишки с соседней улицы.

– А ведь они и вправду похожи!
– с ехидцей заметил Вилли Мячик.

– Вылитые близнецы!
– подтвердил Антон.

– Тедди! Настоящий Тедди!
– приплясывая, завопил Томас Блекерт.

И вся троица теперь выкрикивала на разные голоса:

– Тедди! Тедди!

Так это забавное прозвище и пристало к Эрнсту Тельману на всю жизнь.

Оранжевые, желтые и багряные листья сухо пощелкивали под ногами, словно были выкованы из тончайшей разноцветной меди.

Небо над головой отливало слепящей синью бабьего лета, и на этой синеве седыми длинными волосками изредка проплывала паутина.

Эрнст возвращался домой из школы в замечательном настроении - он получил две пятерки по немецкой истории и по арифметике.

Открыл дверь и замер на пороге.

В комнате за столом рядом с отцом сидел незнакомый человек, полный, с большими залысинами и пышными каштановыми усами. В руке у него дымилась трубка. На столе стояли кружки пива, тарелки с сосисками и тут же непонятно зачем лежал капустный кочан.

Гость с любопытством оглядел мальчика.

– Сколько тебе лет?
– дружелюбно спросил он.

– Десять, - четко, как на уроке, ответил Эрнст.

– А я бы ему дал все шестнадцать, самое малое- четырнадцать.
– Гость повернулся к отцу.
– Крепкий парень, в тебя.

– Да и смекалкой бог не обидел, - не утерпел похвастаться отец.
– С понятием растет. Мы его Эрнстом [7] недаром назвали. Слушай, сынок, товарищу Курту нужна твоя помощь.

Эрнст вопросительно взглянул на гостя: может, поднести чего-нибудь или сбегать в лавку?

– Я должен передать в Киль кое-какие бумаги, - сказал Курт.
– Но самому мне туда ехать нельзя.

– Значит, поеду я?
– обрадовался Эрнст.
– Один?

– Нет. К тебе приедет парень из Киля.

– Почему ко мне, а не к отцу?
– удивился мальчик.

– Этот человек не должен появляться у вас в доме, - спокойно пояснил Курт.
– Он придет к тебе на рынок, и ты отдашь ему вот этот кочан капусты.

Эрнст озадаченно посмотрел на обыкновенный, довольно большой кочан и перевел взгляд на отца:

– А бумаги?

– Они - здесь.
– Отец потянул кочерыжку и вытащил ее, как пробку из бутылки. Внутри кочан был плотно нашпигован бумагами.

– Я понял, папа.
– Эрнст восхищенно покрутил головой.
– Хитрый кочан!

– Запомни, - погасшей трубкой Курт ткнул мальчика в грудь, - к тебе подойдет рабочий из порта и будет изображать пьяного. Но ты не смущайся.

Нахмурив крутой лоб, Эрнст внимательно слушал и запоминал...

В коридоре послышались тяжелые шаги. Кто-то остановился у двери камеры. Поднялся глазок.

Эрнст Тельман отвернулся, подошел к стене и стал рассматривать водяные разводы на серой краске.

«Когда же впервые я узнал об этой тайной жизни отца?»

И мгновенно в памяти ярко вспыхнул случай из еще более раннего детства.

...В то утро он проснулся от громких голосов. Двое чужих людей перебирали пивные кружки в посудном буфете, заглядывали зачем-то в пустые бутылки и костяшками пальцев стучали о стены. Третий из них, маленький и усатый, покрикивал:

– Матрац, матрац хорошенько прощупайте!

– Прощупали уже, он будто гвоздями набит, все руки искололи!

– Распороть!

К ногам матери жалась маленькая Фрида. Глаза у нее были круглые от страха. А в углу, прислонившись спиной к изразцовой печи, стоял отец. Скрестив на груди руки, он угрюмо смотрел в окно.

Эрнсту было непонятно, почему молчит мать, только шевелит губами - наверно, читает молитву? Почему отец, такой большой и сильный, не прогонит этих горластых непрошеных гостей, которые перевернули все вверх дном?

– А ну взяли, а ну разом!
– орали незнакомцы, отодвигая от стены тяжелый шкаф. Потом один из них толкнул отца в плечо.