Однако главное – начать! Одно воспоминание, если на нем сосредоточиться, всегда потянет за собой целый ворох других. Вдруг Санек рассказал, как бомж Петя хвастался, мол, нашел на зиму квартиру в расселенном доме. Там, мол, пока свет и вода имеются, а мебели даже больше, чем нужно порядочному человеку.

Квартира конечно же оказалась в доме номер 18. Об этом доме в определенных кругах слава шла дурная. Санек тоже стал предостерегать Петю и уверять, что место это гиблое – два человека там с ума сошли.

– Как сошли? – не поверил Илья своим ушам.

– Обыкновенно, – меланхолически пояснил Санек. – В дурдом их свезли, на Луначарку. Там они и дали дуба. Неплохие были мужики – пьющие, но в меру. Один, Мельников – из наших, с «Мехмаша», – вообще только сухарь принимал. Это он зря – надо было белую пить! С белой так не проколешься, если, конечно, не паленая. Да и паленая паленой рознь.

Санек хотел было порассуждать о свойствах паленых водок, но Илья перебил его вопросом:

– Эти двое сумасшедших что, одинокие были?

Санек напряг память:

– Да нет, вроде бабы какие-то при них толклись.

– И куда эти бабы делись?

– Черт их знает! Говорят, переехали куда-то.

Вот как! Что же такое творится в доме номер 18?

Оттуда пропал пенсионер Носенков, которого ищет милиция, и пропала старушка Татьяна Афанасьевна, которую пока не ищут, но скоро будут. Были еще двое жильцов, одновременно сошедших с ума, и их бабы, которые неизвестно куда съехали. Да еще бомж Петя, совершенно точно убитый! Кем? За что?

Илья пошарил в своих бирюзовых карманах, поискал там визитку Наиля, но обнаружил лишь мятную жвачку. Он ломал голову, как быть, когда Наиль собственной персоной объявился в «Фуроре».

Младший лейтенант снова устроился у Анькиного прилавка, но на этот раз потребовал лишь самой безвкусной минеральной воды.

– Никто в этом доме больше не живет, – разочарованно сообщил он Илье. – Пусто! Я и в домоуправление смотался. Там сказали, что в доме номер 18 старых жильцов никого не осталось – все квартиры проданы разным лицам, а теперь скупаются фирмой «Квант», которая вроде бы хочет устроить там торговый центр.

– Как же так? – удивился Илья. – Еще вчера вечером какой-то мужик в одном окне зажигал свет и ругался в форточку. Это было, ей-богу! Там кто-то живет, может, очередной бомж. Я не в первый раз это окошко вижу. Может, тебе просто не открыли дверь? Народ-то пуганый.

– Чего бояться?

– Там, Наиль, такое творится!

Илья пересказал все, что узнал от Пирожка и прочих. Бомж с проломленной головой произвел впечатление, а уж история о ворах на старой «Волге» добила Наиля окончательно.

– Ты хоть, Илюшка, номер машины запомнил? Цвет? – накинулся он на Илью. – Знаешь, ведь нам никаких заявлений о кражах не поступало. Значит, это либо мародеры грабили пустые квартиры, либо хуже…

Илья удивился:

– Куда уж хуже?

– Есть куда! Ты сам видел, как тащили узел. Так могли и трупы выносить. Куда, например, подевалась старушка? Соседей не осталось, спросить теперь не у кого.

– Но кто-то вчера зажигал свет в том подъезде! Я сам видел! Пошли, покажу, где это окошко – во втором этаже.

Наиль посмотрел на экранчик мобильника – там под бодрое пиликанье выскочили крупные загадочные цифры 14.06.

– Не могу сейчас, Илюшка, – сказал Наиль. – Встреча у меня! Одному студенту выбили позавчера зуб в стрип-клубе «Машенька». Надо допросить свидетеля, стоматолога. Я сюда забегу на днях, а ты, если что, звони.

Младший лейтенант Мухаметшин сунул Илье очередную визитку и исчез в дверях «Фурора». На пороге он столкнулся с Пирожком, который сегодня уже в третий раз шел перемигнуться с Толяном.

– Илюшенька, пойдем обедать, наша смена, – позвала в подсобку мать. – Я тебе мультивитаминного сока взяла. Ты такой бледненький!

– Я лучше пойду пройдусь, – ответил Илья. – Нагуляю румянец.

Он снял бирюзовый халат, надел куртку и вышел из «Фурора». На душе скребли кошки, воспоминания о вчерашнем походе к Таре жгли стыдом. Перед глазами издевательски плыли колбасы, бутерброды с икрой и шоколадные розы. Игла по имени Тара прочно сидела в сердце. Рана кровоточила все сильней. Прекрасная Тара, холодная, недосягаемая, нежная, единственная в мире – Тара с цветочно-розовыми губами! Тара-которая-целуется-со-всеми-подряд! Только не с ним!