Гус сразу же ответил, что он искренне желает выполнять апостольские указания.

Члены совета довольно переглянулись, улыбаясь и кивая головами, думая, что вышли победителями в споре.

Тогда-то Гус и воспользовался преимуществом их терминологии. В представлениях духовенства слово апостольский означало папский. Гус же сказал: "Господа, поймите меня. Я сказал, что искренне желаю выполнять апостольские указания и подчиняться им во всем; однако я называю апостольскими указаниями учение апостолов Христа. До тех пор, пока указания римского понтифика не противоречат указаниям и учению апостолов... я испытываю огромное желание подчиняться им. Но если некоторые из них будут противоречить тому, чему учил Христос, я не буду подчиняться им, даже если мне предстоит взойти за это на костер".71

Все замолчали. Гус не стал нарушать эту тишину. Не зная, что делать, представители духовенства быстро избавили Гуса от своего присутствия, а затем написали королю письмо, в котором говорилось, какую опасность представлял реформатор для короля, церкви и всей Богемии.

Тем временем король Вацлав продолжал искать пути достижения своих целей. В 1412 году Папа Иоанн XXIII объявил войну королю Неаполя, который установил контроль над Римом. Для того чтобы собрать достаточно денег для ведения войны, Папа Римский ввел повсеместную продажу индульгенций. Вацлаву был обещан определенный процент от всех индульгенций, проданных в Богемии. Ощущая всю выгодность этого предприятия, Вацлав поддержал широкомасштабную продажу индульгенций. Три главные пражские церкви стали основными центрами их распространения.

Гус был возмущен решением короля, войной и продажей индульгенций, что являлось откровенной симонией. Осуждая короля и священников, продающих индульгенции, Гус писал: "Какая странная вещь! Они не могут избавить себя от мух и блох, но в то же время хотят избавить других от адских мучений".72

Осуждение Гусом продажи индульгенций показалось королю слишком возмутительным. Ведь это могло лишить его хорошего дохода. С момента начала торговли индульгенциями и до самой смерти Гуса король Вацлав больше уже не поддерживал реформатора. Его алчность взяла верх.

Тем временем старый приятель Гуса, Иероним Пражский, вернулся в родной город после долгих лет странствий. Услышав обо всех проблемах, с которыми пришлось столкнуться Гусу, предательстве Станислава и Палеца и, наконец, об индульгенциях, Иероним, отличавшийся буйным нравом, был готов к борьбе.

В знак протеста против продажи индульгенций по всей Праге прокатилась волна бунтов. Главным организатором этих демонстраций являлся Иероним. Протестующие неоднократно срывали проповеди, призывая людей пробудиться и выйти из-под власти лжи. Ящики для сбора денег от продажи индульгенций вымазывали грязью, а самих продавцов поносили и иногда даже избивали.

Во время этих демонстраций Иероним часто кричал, что индульгенции совершенно бесполезны. Однажды какой-то монах-минорит начал оскорблять Иеронима, и тот нанес ему удар в ухо!73 Он, как говорят, угрожал ножом другому священнику и убил бы его, если бы не был остановлен. Во время другого происшествия Иероним толкнул монаха, торгующего индульгенциями, в маленькую лодку, сел за весла и выплыл вместе с ним на середину бурной реки. Затем он вытолкнул перепуганного монаха из лодки в бурлящую воду, бросив при этом ему лишь тонкую веревку, чтобы тот не утонул!74

Гус открыто выражал свое отвращение в отношении Папы Иоанна XXIII за продажу им индульгенций и аморальный образ жизни. Гус говорил о нем следующее: "Одним словом, правление Папы полно всякого яда; сам же он является антихристом, погрязшим во грехе человеком, начальником дьявольской армии, представителем Люцифера, главным викарием сатанинского сборища, простым идиотом, для которого уже заготовлено место в аду, и идолом, который противнее разукрашенного бревна".75

Некоторые из протестующих подхватили слова Гуса и стали называть Папу Римского антихристом. Протест окрасился кровью.

У входа в три главные пражские церкви, где продавались индульгенции, стояли три человека, протестуя против их продажи. Практически сразу же они были арестованы и брошены в тюрьму.

Услышав об этом, Гус отправился в тюрьму и вступился за них. Он даже предложил самому занять место этих людей, зная, что они поступили так под воздействием его слов, направленных против Папы Иоанна XXIII.

Члены муниципального совета пообещали Гусу, что эти люди не понесут серьезного наказания. После того как Гус покинул здание тюрьмы, они выполнили королевский приказ - все трое были обезглавлены.

Эта казнь послужила причиной серьезных беспорядков. Чешский народ был шокирован произошедшим и пребывал в смятении. Тела казненных были с благоговением принесены в Вифлеемскую церковь, где Гус отслужил мессу, посвященную мученикам.

После этого толпы людей подняли восстание в самом центре города, требуя крови членов муниципального совета. Те же, до смерти перепуганные, бросились за помощью к королю. Вацлав в ярости воскликнул, что даже если на улицах будет тысяча мятежников, все они также будут обезглавлены; если для этой цели не найдется достаточно палачей в Праге, они будут вызваны из других городов.