Интересно, а почему у них нет колеса? — запоздало подумал я и потом отбросил эти мысли — не о том думать надо. Наклонив голову боковым зрением, осторожно изучил обстановку...ага — охранники собрались кучками и увлечённо обсуждают поход к бабам, заключённые тихо переговариваются и идут, взбивая пыль сандалиями...пора!

Я рванул из строя, и успел пробежать метров тридцать, когда мой побег был замечен. Охранники закричали, загомонили, и я всё ждал, когда же мне в спину воткнётся стрела с полированным обсидиановым наконечником.

В ожидании смертельной стрелы я постоянно изменял направление движения и нёсся вперёд, как взбесившийся паровоз. Но стрел не последовало — то ли охранники не успели снять свои луки, заброшенные за спину, то ли решили, что возьмут меня и так, выследив в джунглях, в любом случае — я беспрепятственно проник под густую тень джунглей. Я бежал так, что сердце чуть не выпрыгивало из груди, а в глазах крутились огненные круги — никогда в жизни я не бегал с такой прытью. Вероятно, моей скорости очень помогала картина — мой толстый белый зад, с торчащим в нём ёжиком из стрел. Хотя...я давно не видал свой зад в зеркале — сейчас он был не таким уж и толстым, для землянина, конечно — тяжёлый труд на воздухе, сытное, но не жирное питание, способствовали тому, что мой жир почти весь преобразился в мышцы, и сейчас я больше напоминал штангиста, чем офисный планткон, вскормленный на бигмаках.

Итак, я нёсся как танк, пробивая телом кусты, сбивая хищные цветы, хлопающие своей обманчиво красивой пастью, отмахивался от семафорных жуков и громадных комаров, норовивших усесться мне на спину или на макушку — не знаю с какими целями, но явно не для того, чтобы нашептать мне в ухо стихи Омара Хайяма.

Остановился я только через час напряжённого бега, когда уже совсем не мог двигаться. Привалившись спиной к стволу дерева, сел и усмехнулся — мог ли предполагать несколько месяцев назад, что буду бегать голышом по джунглям, да ещё после двухчасового секса, да ещё с такой скоростью, что прежде и предполагать не мог в своём нежном организме?!

Немного отдышавшись, я побрёл дальше — то перебегая трусцой, то шагая быстрым шагом. Сейчас мне надо было уйти как можно дальше в джунгли, отрываясь от преследования. Представляю, что там сейчас делается — охранникам точно не поздоровится, если они меня упустят.

Кстати сказать, после посещения лагеря женщин, мне гораздо более ясно стала, как бы это сказать...идеологическая составляющая рабства. Вот почему, правда, не вспыхивают бунты рабов, почему они не бросятся на жалкую кучку охранников и не растерзают их? Первое, и главное — это религия, вера в то, что они возрождаются бесчисленное количество раз, и за свою карму получают хорошие и плохие судьбы. Второе — хммм...да и первого хватит. Остаётся только небольшой процент тех, кого насильно захватили или продали в рабство за долги и преступления — вот те стремятся на свободу, но боятся за свою жизнь..и опять сводится к религии — переждать до смерти, а там глядишь — олигарх! Почему это наши правители в России ещё не приняли такую религию на вооружение...

Ночь застала меня далеко от того места, где я углубился в джунгли. В избежание гибели от неизвестных хищников, забрался на высоченное дерево и устроился в развилке, где и провёл ночь, обнявшись с веткой, как с девушкой в женском лагере. Только утром до меня дошло, что это было глупо — когда мимо меня по веткам проползла змея, толщиной с моё туловище и пронеслась стая зверей, очень похожих на наших рысей, только полосатых, как зебры. Как это они не сожрали меня спящего — одному Богу известно. Я бы даже убежать не успел — куда убежишь с ветки, торчащей над землёй на высоте пятиэтажного дома — хорошо постарался залезть.

С большим трудом я спустился с своего насеста, и сопровождаемый урчанием пустого желудка, стараясь не думать о миске каши с кусочками мяса, побрёл в прежнем направлении. Мне следовало идти вниз по течению реки, именуемой Моор, в то место, где она вливается в Канасаническое море.

Через некоторое время, усталый и голодный, я с ужасом и отчаянием услышал то, что больше всего боялся услышать — вой местных собак. Я уже слышал этот звук — местные «собаки» — вернее существа, напоминающие земную росомаху, не лаяли, а эдак, завывали, с промежутками в две-три секунды. Этих тварей использовали для охоты — и как видно, не только на четвероногих зверей. Похоже я здорово всколыхнул болото, раз на мои поиски отправили целую команду с поисковыми собаками, а на двух-трёх охранников, как предполагал Аркан. Может я был такой бросающейся в глаза личностью, что меня не хотели терять? Или просто коменданту лагеря вожжа под хвост попала? Так, или иначе — дело было худо. Мои внутренности сжались от страха, в предвкушении той порции боли, что я получу при поимке...в этот раз рядом может не оказаться шамана.

Я прибавил хода — слева меня ограждала река, лезть в которую строго-настрого не советовал мне Аркан, справа — шли джунгли, как я знал, километров двадцать от реки. Вой собак и крики солдат слышались насколько я мог слышать — вдоль всей реки и приближалис с каждой минутой всё ближе. Перейдя на бег, я мчался вдоль реки, надеясь. что успею выйти из опасной зоны, а если оставлю их за спиной, то тут уже будет моя выносливость против их выносливости, и ещё неизвестно кто выиграет — всё-таки мои мышцы сильнее, сила тяжести для меня тут меньше, может уйду?

Не ушёл. Впереди, метрах в ста, я заметил туманные фигуры людей и фигуры пониже, сладострастно завывающие в предвкушении крови. Похоже, они выставили кордоны впереди, вниз по реке — запоздало пришло мне в голову. Скорее всего, пока я спал на ветке, они выдвинулись вниз и поставили заставы. Я даже застонал от своей недальновидности и чувства обречённости — надо было идти всю ночь и не останавливаться! Какого чёрта я дрых на этой ветке?! Вот городской болван, всё никак не привыкну к реалиям этого мира, а они таковы — ошибка тут стоит не испорченной накладной, а жизни!