Припомнив, вспомнил, что вечером слышал в коридоре много шагов, но не придал этому значения, думал, что это постояльцы спускаются к ужину и выпивке. Похоже, уже весь мир знал, меня собираются убивать, и постояльцы свалили от греха подальше в тихое место, как можно дальше от поля боя. Подумалось — интересно, персонал-то на месте? По логике они тоже должны сбежать.

С этими мыслями я сделал несколько шагов по скрипучему полу, шагая в боевой стойке, прикрывшись щитом и мечом, и был вознаграждён за свою осторожность — из одной из комнат, распахнув дверь, на меня выскочили два вооружённых человека — удар одного пришёлся в щит, удар второго я парировал движением меча, обратным ходом воткнув его в низ живота нападавшего.

Второй попытался ударить дубинкой ещё раз, но я оглушил его ударом щита в грудь, вышибив дух, и колющим движением убил прямо в сердце.

Посмотрев на лежащих, я поздравил себя за предусмотрительность — во-первых за то, что я не зажигал огня, а потому видел в сумраке коридора вполне недурно, а во вторых, поздравил себя за то, что надел полное вооружение и броню — щит мне сейчас очень пригодился.

До лестницы, спускающейся вниз, в зал, неожиданностей не было — разве можно назвать неожиданностью троих бандитов, с воплями, размахивая различными средствами убийства , бросившихся на меня по коридору, будто стадо разъярённых быков?

После нашего столкновения, персонал гостиницы, если остался жив после общения с шайкой, будет долго отмывать со стен кровавые потёки и мозги нападавших — одного я так двинул щитом, что его голова лопнула, как гнилой помидор и забрызгала стены и потолок. Зрелище, я скажу, не из приятных...

Так, вполне эффективно и весело, я шёл до входной двери в гостиницу, оставив за собой десяток трупов в различной степени целостности. Пока что я не особенно устал, только побаливала рука, держащая щит — дубинка одного из уродов скользнула по щиту и зацепила мой локоть — слава богам! — не сломав его.

Не скажу, чтобы убивать мне было легко — чисто морально, но я зажал внутри себя моё сознание цивилизованного человека и старался воспринимать этих противников как персонажей какой-то компьютерной игры: налетели, принял удар щитом, уклонился, воткнул в живот меч, отбил удар, воткнул в горло, отбил, подбил под колени, добил сверху уколом в грудь. Вот так и шёл.

Стоит отметить, что стиль работы деревянным мечом, отличался от работы стальным — самое надёжное в ударах деревянным мечом была не рубка, а короткие и точные уколы — этому ещё Варган меня учил. Да, если ударить по незащищённому телу деревянным лезвием, да ещё с размаху, да с потягом — можно прорубить мышцы и кости, но это отнимало столько много усилий, и столько было возможностей заблокировать этот удар, что смысла в размашистых движениях не было. Как я прочитал когда-то в сети, один мастер фехтования говорил: «Хороший замах нужен только при колке дров!». Правда — он был фехтовальщиком на шпагах, а с мечами немного иное...особенно деревянными.

Узкие коридоры гостиницы не позволяли размахнуться как следует, враги могли быть одеты в броню, а потому я не хотел рисковать и в девяноста процентов ударов, только колол острием меча, легко пробивая и деревянную броню, и тела.

К тому времени, как я вышел из гостиницы на улицу, рассвет ещё не овладел этим миром — вся эта бодяга началась около трёх ночи, а на улице я появился в начале четвёртого — по моим ощущениям, лишь где-то далеко в небе появилась серая полоска, извещающая о том, что день возьмёт своё и солнце ушло не навсегда.

Над головами висела огромная багровая луна, служившая тут светильником лучше всяких фонарей — даже при маленьких гостиничных окнах, она позволяла и в коридорах кое-что разглядеть. Здесь же, на улице, всё было видно, как на ладони: вдалеке блистало под светом луны ночное море, а выход из тупика мне перекрывала группа из десятка с лишним вооружённых людей, один из которых выделялся высоким ростом, статью и командным голосом.

Он сухим резким голосом сказал:

— Эй, акома, я знаю, что ты хорош в бою — иначе не вышел бы из гостиницы живым. Сдавайся, и я убью тебя быстро и без мучений. Ты мне расскажешь, какое отношение имеешь к смерти моего брата, а я, так и быть, просто сломаю тебе шею. Так-то, я примерно знаю, кто ты и откуда, но интересно самому услышать.

— Заркун, давай поговорим! — ответил я спокойно, оглядывая улицу и соображая — как извлечь максимальную выгоду из ситуации, не упустить главаря и не подставиться под случайный удар — если в гостинице они не могли напасть все сразу, узость коридора мешала, то тут могли навалиться толпой, и тогда даже моя сила не поможет — я же не кузнечик, чтобы запрыгнуть на крышу гостиницы.

— О чём мне с тобой говорить, акома? Я и так понял, что это ты был в лесу, в тот день, когда погиб мой брат. Я тебя всё равно убью, так о чём нам говорить?

— Если мне всё равно, то как воин воину, может ответишь на мои вопросы? А я отвечу на твои, а там уже и решим, как быть!

Видно было, что Заркун задумался, потом резко вскинулся:

— Хорошо. Что хочешь знать?

— Куда ты дел ту девушку акома, что захватил в лесу?

Я замер, затаив дыхание — неужели сейчас решится, и я всё выясню? Без зверства и превращения в палача? А почему и нет?

— Продал, конечно, очень выгодно и хорошо. Красивая девка. Твоя жена, что ли? Теперь с ней будет забавляться Амунг, он любит маленьких девочек!