– Благодарю за щедрость. Приятного вам вечера, милорд.

Я поспешно поднялся по лестнице и без труда нашел нужную дверь - пресловутая чеканка изображала двух обнаженных нимф, сжимающих друг друга в объятиях. У меня появилось подозрение, что "Благой уголок" не столько гостиница, сколько фешенебельный бордель.

Дверь мне открыл сам Тьерри. Его простоватое веснусчатое лицо немедленно расплылось в улыбке.

– О, ты пришел!
– воскликнул он, отступая в сторону и пропуская меня в номер.
– Давай же входи!

– Я пришел поблагодарить тебя, Тьерри, - сказал я и тут замолчал: Тьерри был не один. За столом с кубком в руке человек лет пятидесяти в орденском сюрко и высоких кожаных сапогах. На широкую кровать под балдахином был небрежно брошен фламеньерский плащ, расшитый золотым позументом.

– Это мой отец, великий скарбничий братства Оливер де Фаллен, - сказал Тьерри.
– Он давно просил познакомить вас.

– Мне очень хотелось увидеть своими глазами юношу, который заставил говорить о себе весь орден, - сказал рыцарь, подавая мне руку.
– Будем знакомы, мастер Эвальд.

– Сэр, это...
– я замялся, не зная толком, что и сказать. Меньше всего я ожидал встретиться лицом к лицу с одним из высших иерархов братства.
– Простите, я немного растерян. Мое почтение, сэр.

– Оставьте формальности. Будем говорить как друзья, а не как господин и его слуга. Я велел подать нам ужин в номер. Вы ведь поужинаете с нами?

– Милорд, я...

– Вы пришли к Тьерри?
– Казначей братства усмехнулся.
– Простите, вас следовало предупредить. Я понимаю ваше смущение.

– Я пришел поблагодарить за деньги.

– Ты ведь их потратил, верно?
– вставил Тьерри.

– Да, потратил. Мне доставили сегодня конскую броню, которую я не заказывал. У меня осталось четыре гельдера.

– Деньги дал я, - сказал де Фаллен-старший, отпив из кубка.

– Почему? Откуда такая забота?

– Вот об этом я и хотел бы говорить с вами, юноша. Тьерри, могу я попросить тебя постоять за дверями и проследить, чтобы никто не прижимался к ним ухом?

– Конечно, батюшка, - Тьерри подмигнул мне и вышел.

– Садитесь, мой друг, - де Фаллен-старший показал мне на свободный стул.
– И давайте без церемоний. Сразу скажу, вы мне симпатичны. И Тьерри прожжужал мне о вас все уши. Вы для него чуть ли не герой.

– Он преувеличивает.

– А мне кажется, нет. О вас говорят даже на Высоком Соборе, а это что-то, да значит. Безвестный пришелец ниоткуда менее чем за полгода заставил говорить о себе и нажил себе немало друзей...

– И врагов, не так ли?

– И врагов, - кивнул скарбничий.
– Их меньше, чем тех, кто к вам расположен, но не стоит их недооценивать.

– Вы хотели поговорить со мной о моих врагах?

– Давайте обо всем по порядку. В первую очередь поговорим о вашей наивности и неискушенности. Вы ведь считаете, что вступление в братство откроет вам все пути к богатству и славе?

– Я хочу только одного: быть с любимой девушкой. Политика и слава меня не интересуют.

– Вы на самом деле так любите эту эльфку?

– Больше жизни.

– Странные слова. Хотя чему я удивляюсь, вы ведь очень молоды. В вашем возрасте любовь кажется главным счастьем в жизни. Но неужели и вам впрямь считаете, что вашу любовь принимают за чистую монету?

– Что вы имеете в виду?

– То, что ваш мотив для вступления в братство многим кажется неубедительным.

– Ах, вот вы о чем...
– Я перевел дух: больше всего я боялся услышать от де Фаллена что-то вроде: "Домино не воспринимает твою любовь всерьез, парень. Поищи себе другую подружку".
– Знаете, мне плевать, кому что кажется.

– Не сомневаюсь. Но давайте попробуем помечтать. Вы получили свою девушку и обрели счастье. Что дальше?

– У меня будет Домино, и больше мне ничего не нужно.

– Вы не хотите сделать карьеру в братстве?

– К чему мне она?
– Я тут подумал, что де Фаллен вобщем-то говорит здравые вещи.
– Я простой человек. Мне уже намекнули, что летать высоко у меня не выйдет.

– А вы бы хотели летать высоко?

– Нет. Оттуда больно падать.