— Позавчера здесь был один парень… — начал Гарри.

С другой стороны, Гарри наверняка слышал все душещипательные истории, которые рассказывали отсюда и до Йорка.

Томас слушал его вполуха, но когда допивал остатки своего эля, ему пришло в голову, что никогда в жизни он не был так благодарен за бездумную болтовню.

Но тут вошел Одли, и Томас уставился на свою кружку, размышляя о том, чтобы заказать вторую и выпить ее залпом.

— Добрый вечер, сэр! — приветствовал его Гарри. — Как ваша голова?

Томас вскинул глаза. Гарри его знает?

— Намного лучше, — ответил Одли.

— Я дал ему мою утреннюю микстуру, — сообщил Гарри Томасу, прежде чем снова повернуться к Одли. — Она всегда срабатывает. Спросите у герцога.

— И часто герцог прибегает к этому чудодейственному средству? — поинтересовался Одли любезным тоном.

Томас ответил ему колючим взглядам, который не остался не замеченным Гарри.

— Вы знаете друг друга?

— Более-менее, — сказал Томас.

— Скорее менее, — добавил Одли.

Гарри посмотрел на Томаса. Их глаза встретились на долю секунды, но этого хватило, чтобы задать сотню вопросов и получить заверение, подействовавшее на Томаса удивительно благотворно.

Если ему понадобится поддержка Гарри, он может на нее рассчитывать.

— Нам пора, — сказал Томас, отодвинув свой табурет от стойки и кивнув Гарри.

— Вы что, вместе? — удивился тот.

— Мы старые приятели, — скорее буркнул, чем сказал, Томас.

Гарри не стал выяснять, где они познакомились. Он всегда знал, что спросить.

— Вы не упоминали, что знаете герцога, — сказал он, обращаясь к Одли.

Тот пожал плечами.

— Вы не спрашивали.

Гарри на мгновение задумался, затем повернулся к Томасу.

— Счастливого, пути, дружище.

Томас коротко кивнул и направился к выходу, предоставив Одли следовать за ним.

— Довольно необычно водить дружбу с хозяином гостиницы, — заметил Одли, когда они вышли наружу.

Томас повернулся к нему, растянув губы в широкой ухмылке.

— Я вообще дружелюбный парень.

И это было последнее, что они сказали друг другу, пока не оказались в нескольких минутах езды от Белгрейва, когда Одли предложил:

— Нам нужно сочинить правдоподобную историю.

Томас бросил на него косой взгляд.

— Как я понимаю, вы не хотите распространяться о том, что я сын старшего брата вашего отца, пока не наведете справки.

— Пожалуй, — буркнул Томас. Если его голос прозвучал резко; то в основном потому, что он сердился на себя за то, что не подумал об этом сам.

Одли насмешливо улыбнулся, только усилив его раздражение.

— Как насчет старых приятелей?

— По университету?

— О нет. Вы боксируете?

— Нет.

— Фехтуете?

— Так себе, — пожал плечами Томас, хотя мастерски владел шпагой.

— В таком случае это будет нашей легендой: мы вместе учились фехтованию много лет назад.

Томас смотрел вперед, На приближающуюся громаду замка Белгрейв.

— Дайте мне знать, если захотите потренироваться.

— У вас есть все необходимое?

— Все, что вашей душе угодно.

Одли взглянул на замок, который нависал теперь над ними как каменный великан, закрывая последние тусклые лучи солнца.

— И даже больше, полагаю.

Томас не стал отвечать на этот последний выпад. Соскользнув с лошади, он вручил повод лакею и направился в дом. Ему не терпелось избавиться от общества своего незваного гостя не потому, что он хотел поставить его на место. Скорее ему хотелось забыть о нем.

Подумать только, какой прекрасной была его жизнь всего лишь двенадцать часов назад.

Точнее, восемь. Восемь, начиная с того момента, как он вернулся с прогулки с Амелией.

Да, это наиболее точный рубеж между его прошлой жизнью и новой: после Амелии и до Одли.

Но власть герцога, при всем могуществе, не распространялась на то, чтобы повернуть время вспять. И потому Томас, отказываясь быть кем-либо иным, а не искушенным и владеющим ситуацией человеком, каким он всегда был, отдал дворецкому несколько коротких распоряжений, касавшихся мистера Одли, и направился в гостиную, где его ждала бабка вместе с Грейс.