— В чем дело? — насторожился сержант Драйвер.

— Да честно, как перед Богом, сержант… — залопотал Корриган.

— Пошли, — скомандовал Солт. — У меня нет больше времени на этих людей. Мы должны возвращаться в Бекден. Вас, сержант, я подвезу к участку. Все объясню по дороге. Пошли, хватит.

Сев в машину, доктор сказал:

— Я не люблю разговаривать за рулем, сержант, поэтому буду краток. Эти люди меня не интересуют, я занят только делом Норин Уилкс. Если вы предъявите им обвинение, на меня не рассчитывайте, я скоро уезжаю. Их подкупили, чтобы они рассказали эту историю. Я попал в точку, хотя это были просто мои предположения.

Он замолчал и не открывал рта до тех пор, пока они не застряли перед светофором. Тогда Солт продолжил:

— Корригана наняли сторожем в пустующее поместье Уорсли. В понедельник вечером, натолкнувшись там на пожилого мужчину, он ударил его так, что тот потерял сознание. Нашлось кому заплатить, чтобы Корриган помалкивал, а потом и сфабриковал историю про Норин, якобы приехавшую к его сестрице погостить. Норин Уилкс мертва, видимо, убита.

— Мы к этому не имеем отношения, — поспешно заявил Драйвер, — этим занимается бекденская полиция.

— Я знаю, — кивнул Солт и снова замолк.

Когда машина остановилась у полицейского участка, он сказал:

— На прощание хочу попросить вас, сержант, позвоните, пожалуйста, старшему инспектору Гарсту и расскажите ему обо всем, что здесь произошло. И напомните заодно, что он обещал зайти ко мне, если в том будет необходимость. А она налицо. Свидетельские показания оказались фальшивкой.

— Это-то я сделаю, — согласился Драйвер. — Только вот не знаю, как теперь быть с рапортом.

— Предоставьте это Гарсту и мне.

— Хорошо, доктор. Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Иногда да, а иногда нет, смотря по обстоятельствам, — улыбнулся Солт. — Но вам огромное спасибо, сержант. Извините, я спешу.

Он молча гнал машину всю дорогу до своего дома. А Мэгги ломала голову над чехардой фактов, сомнений, догадок и прочего.

Когда они вернулись домой, Солт снова разрешил Мэгги взглянуть на отца.

— Я думаю, он даже с боку на бок не перевернулся, с тех пор как мы уехали, — сказал он ей, когда они выходили из спальни. — Утром он проснется вполне окрепшим. А мы сейчас поедим и выпьем.

В кухне Мэгги налила себе в стакан немного джина и добавила тоника. Солт пил чистое виски.

— Я голодна, как волк, — заявила Мэгги. — Что мы можем приготовить на скорую руку?

— Конечно, спагетти. У меня еще есть банка тушенки. Сварите спагетти, а я займусь тушенкой.

— Пожалуйста, будьте добры…

— Никаких «пожалуйста»! — отрезал Солт неожиданно резким тоном. — Вы голодны. Мы вместе готовим обед. Почему один из нас должен говорить другому «пожалуйста»?

— Может быть, вы и правы. — Мэгги не сердилась, однако в ее голосе проскальзывали возмущенные нотки. — Но к чему этот властный тон? Вы же не приказы отдаете.

— Вы правы. Это все от долгого одиночества. К тому же и профессия накладывает свой отпечаток. Врачу приходится командовать, когда поджимает время. Где консервный нож?

— Я только что где-то его видела. О, вот он. Вам не надоело питаться консервами?

— Конечно, надоело, но что делать? Я живу один, много работаю. У меня нет времени бегать по магазинам, я постоянно занят больными. А когда я освобождаюсь, магазины уже закрыты. Это, кстати, одна из причин, хотя есть куча других, почему я с радостью вообще бы уехал из этой страны. Весь ее уклад направлен против по-настоящему занятого своим делом человека. Даже налоговая система потворствует взяточникам и бездельникам. Страна превращается в сонный край с дурным климатом.

— Я знаю, — Мэгги наливала воду в кастрюлю, — но разве где-нибудь лучше?

— Хотелось бы надеяться. Везде есть свои плюсы и минусы. Задача в том, как вычесть недостатки из преимуществ.

— Я бы тоже могла так рассуждать.

— А я так и рассуждаю. Где-то здесь была луковица. Без лука тушенка теряет аромат. Вот еще одна причина, почему мне не нравится здешняя жизнь. В ней нет аромата. Я, конечно, говорю о жизни людей вроде нас, а не о тех, кто живет в старинных замках в окружении старых преданных слуг.