— Но я не нуждаюсь в частном сыщике, — удивленно произнес Солт.

— Послушайте, доктор, я не из тех, кто ловит клиентов за полу, и в работе не нуждаюсь. Я просто хотел с вами по-дружески побеседовать с глазу на глаз в уютной обстановке. Согласны?

— Не согласен. Но проходите.

— Можно, я тут присяду? — спросил Коулман, косясь на раскрытый чемодан. — Упаковываетесь? Стало быть, очищаете территорию. И далеко вы собираетесь?

— Переезжаю в отель «Беверли-Астория» на пару суток.

— Для этого есть какая-то особая причина, доктор Солт?

— Да, к тому же мне это не будет стоить ни гроша. И еще должен вам сказать, что я — человек любознательный. Мне интересно познакомиться с гостеприимством космической эры.

— Не понял.

— А вам и не надо этого понимать. Или все же надо? У вас что, клиент в Бекдене?

Вместо ответа Коулман уставился на доктора в упор холодным, чуть ли не разоблачающим взглядом. Солт и сам умел так смотреть, да еще похлеще. Так они и не отводили глаз друг от друга, пока Коулман наконец не выдавил из себя:

— Я по поводу убийства Норин Уилкс. У меня есть собственная версия, которая должна вас заинтересовать. Итак, вы утверждаете, что девушку убил не ее поклонник?

— Откуда вы знаете об этом?

— Ходят слухи. Но у меня другая версия. Ее убили вы.

— Я?!

— Почему бы нет?

— Да хотя бы потому, что, будь я убийцей, наверное, я не стал бы всех уверять, что произошло преступление, а согласился бы с версией побега, мнимой беременности, чего хотите. И уж тем более не стал бы искать для полиции труп.

— Ну и что? Разве такое раньше не встречалось? Может быть, вы психопат, попользовались своей пациенткой, а потом разделались с ней. Вы собираетесь отсюда уезжать и хотите отвести от себя подозрения, поэтому начинаете ее активные поиски, но поначалу это не срабатывает. Тогда вы ведете полицию прямо к трупу. А когда вам говорят, что ее убил любовник, вы это отрицаете, поскольку это ваша работа. Ведь так?

— Ну и что дальше? Я признаюсь в убийстве?

— Возможно, нет. Смотря по тому, как далеко вы зашли.

— И как же далеко я зашел?

— Откуда мне знать?

— Это не ответ. Что же вы не подготовились к разговору? — Солт понял, что ирония не действует на Герберта X. Коулмана. — Можно было бы придумать что-нибудь позабористей.

— Могу попытаться. Я не надеюсь на ваше признание. Вполне достаточно того, что факт убийства выплыл наружу. Вы докажете, что мальчишка не убивал, и это вас успокоит. Вы уедете совершенно счастливый, отпраздновав свой отъезд в «Беверли-Астории». Что здесь неправильного?

— Все. Это полная чушь.

— Однако кое-кто может принять ее за правду. И тогда… Когда вы хотите уехать? Возможно, вам придется еще не одну неделю помогать следствию,как говорится в таких случаях.

— Я вас понял, — сказал Солт. — И мог бы решить, что вы просто рехнулись, но я знаю, это не так.

Раздался стук в дверь.

— Это, видимо, за книгами или пластинками. Извините, я очень занят, мистер Коулман.

— Спасибо за внимание, доктор Солт. Мы еще встретимся.

— Надеюсь, что нет. Всего доброго.

Доктор Солт следовал за молодым человеком, несущим его чемодан. Молодой человек говорил с бирмингемским акцентом и был одет в униформу, изготовленную, очевидно, еще к гастролям венгерской оперетты 1908 года. Они подошли к лифту. Кабина с открытыми дверями стояла внизу, внутри нее находилась среднего возраста пара, выглядевшая весьма возмущенной. Войдя в лифт, молодой человек нажал на кнопку с номером десять, и внутри нее загорелся огонек.

— Эта штуковина когда-нибудь поедет? — гневно вопросил джентльмен.

— Разумеется, сэр. Лифт автоматический. Нужно только нажать на эту кнопку, чтобы закрылись двери.

Молодой человек нажал, но требуемого эффекта это действие не произвело. Он нажал еще раз, а потом принялся давить на одну кнопку за другой в надежде, что что-нибудь произойдет. Но ничего не происходило до тех пор, пока в лифт не попыталась войти грузная запыхавшаяся дама, увешанная шляпными коробками. Двери лифта тут же ожили, двинулись навстречу друг другу и зажали любительницу шляп. Она отчаянно завизжала. Солт и венгерский оркестрант бросились даме на выручку. Оттянув створки дверей, они освободили ее от тисков, двери закрылись, и лифт двинулся наверх.