– Ты что, совсем сбрендил? – вырвалось у него.

– Почему? – пожал плечами Василий. – Что тебе не нравится?

– Ну-у, не знаю… – протянул Кирилл. – А зачем?

– Затем, – жестко сказал Василий, – что пора наконец кончать с Киреевым. Помнишь, что я тебе сказал тогда, в машине, после встречи с Силаевым?

Кирилл напряг память и вспомнил.

– Ты тогда сказал только одно слово – Киреев.

– Молодец, – похвалил его старший брат, – хорошая память. Именно Киреева я и имел в виду.

– Уж не хочешь же ты сказать, что собираешься из этих гранатометов расстрелять Киреева? Или ты хочешь, чтобы от него даже мокрого места не осталось?

Василий покачал головой:

– Нет. Что нам Киреев? Мелкая сошка. От него избавиться – как комара раздавить. Вон один начальник РУБОПа уже сидит. Нет, Кириллушка, мы сделаем так, что о нас, о нашей силе весь город говорить будет! Да что там город – вся область. До Москвы слава докатится!

У Кирилла во рту появился противный металлический привкус. Слова брата ему совершенно не нравились. А еще больше не нравился тон, которым он это говорил. У Василия горели глаза, он взмахивал руками, на щеках горел румянец.

– Ты это… Вася, что все-таки сделать собираешься? – неуверенно спросил Кирилл.

– Расстрелять здание РУБОПа из этих самых гранатометов. Вот что.

Кирилл посмотрел на брата в надежде обнаружить на его лице следы иронии. Но нет, Василий говорил совершенно серьезно.

– Как это – расстрелять? И главное, зачем?

– Я же говорю – чтобы все почувствовали нашу силу, – с некоторым раздражением ответил непонятливому брату Василий, – чтобы никто не думал, что в Сибирске есть другие хозяева, кроме нас. А особенно, чтобы Сева не думал. Чтобы понял, что на покой пора. Сколько лет ему? А все туда же. Не понимает старик, что молодым пора место уступать.

– И ты думаешь, что после этого Сева испугается и уйдет с дороги?

– Почти уверен. И знаешь почему?

Кирилл покачал головой. Василий с победным видом ткнул носком ботинка в коричневый ящик, в котором хранились гранатометы.

– Вот. Понимаешь, после того как это произойдет, будет, конечно, следствие, которое установит, что обстрел вели из новейших гранатометов «Булава», которые только-только на вооружение поступили. Ну, кому надо, естественно, сразу догадается, чьих рук это дело. И представляешь, как все испугаются, узнав, что братья Расторгуевы раздобыли новейшее оружие?

Кирилл недоверчиво пожал плечами:

– И что?

– Ни-че-го, – передразнил его брат. – Ты что, совсем тупой? Значит, мы – сила. Мы – мощь. Мы можем сделать такое, чего никто больше, кроме нас, не сделает. Слабо еще кому-нибудь достать такое оружие? В общем, кому надо, тот сразу смекнет.

– И сколько ты заплатил?

– Много, Кирилл. Но дело того стоит. А ты чего стоишь? Шмальни по избушке!

Кирилл вспомнил, что до сих пор стоит с гранатометом на плече. Пристроил его поудобнее, хорошенько прицелился, нажал на крючок… Ничего не произошло. Кирилл нажал еще раз, потом еще. Гранатомет молчал.

– Не стреляет.

– Как это – не стреляет? – посерел Василий. – Может, с предохранителя не снял?

– Снял… – Кирилл показал рычажок.

Василий подозвал офицера, который собственноручно проверил гранатомет. С тем же самым результатом.

– Ну, – грозно сдвинул брови Василий, – и как это понимать?

Офицер что-то залепетал о морозе, застывшей смазке и несовершенстве спускового механизма.

– Я тебе трехкомнатную квартиру в центре купил! – схватил он офицера за грудки. – А ты мне что подсунул?

В конце концов офицеру удалось убедить Василия, что осечка произошла из-за того, что гранатомет не подготовили надлежащим образом. Но настроение было безнадежно испорчено.

На обратной дороге Василий сидел мрачнее тучи.

– Да ты не волнуйся так, Вася, – утешал брата Кирилл, – все получится. Вот увидишь.

Василий кивнул и сказал:

– Да. Все равно сделаю. Во что бы то ни стало сделаю.

Он сжал кулаки. Лицо Василия выражало непреклонную железную решимость. Кирилл поглядел на него и еще раз подивился: как такой волевой, решительный и хитрый человек может наслаждаться обществом женоподобных мальчиков?

Василий, видимо, прочитал этот вопрос на лице брата. А поняв его, усмехнулся:

– Удивляешься, почему я мальчиков люблю? Они только с виду слабые. А на самом деле почти в каждом таком гомике волчонок сидит. Злопамятный, норовящий укусить. Женщины, они добрые, сердечные, с ними расслабляешься. А с этими все время начеку нужно быть, все время собранным, готовым к обороне. Вот это-то мне и нравится.

Он подумал и добавил:

– Кстати, этот Рудольф тебе не забудет обиды.

– И что же, мне теперь постоянно начеку быть?