ворона джейн со свадьбы в звериное гнездо, где дикий человек петр–грек посол французик примитивно поклоняются с фарцующим Джоном с кони–айленда, принимающим позы и танцующим розовый бархат — всё притворство и любопытно принадлежащие армянскому горбуну, напоминающему артура мюррея, который весьма отключен и заполучает сифилис и ворона джейн, наблюдая, заражается пронизывающей жутковатой хандрой но говорит как чемпион и она не придуряется «что ты хочешь сделать? в смысле, кроме того, что самое время добрым людям проветриться в компании?» какие–то жалобные обхаживанья в сумерках и горла рвутся и смеются и ужас дурака лопается как хвост и принимает под ребра и бопмузыка где трепещут стены юга и груди сталкиваются и взвешивайте подобных бандитам девы мэриан и повторяю: двулицая минушка, армейский пережиток/ кристина, которую не оторвать от твоего лба/ стив джоунз каньонный, похожий на спасательный жилет в чулане/ трахнутый гермаи икс, похожий на чулан/ джейк коричневый, похожий на лоб… дино, хромой бармен, который встревает в Человека–Гору Синатру, похожего на соседского паренька и Жадножорж, у которого нет фамилии… все они и их агенты и «ишь Хитрая какая выискалась, ворона джейн» и она отвечает «и откуда ты такой взялся, болтун цветастый и не называй меня ни вороной джейн ни как!» и сверхурод толкает и пихается поразительно — совершенно поразительно «и я думаю, что сделаю апрель или около того — жестокий месяц и как вам нравится наш голубоглазый мальчик СЕЙЧАС, мистер осьминог?» когда входят четырехзвездные полковники и все говорят янки дудль и нализавшийся и какой–то мальчик из запасного союза проезжает насквозь на одноколесном велосипеде вопя «Боже, храни секреты!» но просто–напросто дает дальше — он безумен и подковий колдун — все ж никому нет дела и он ищет действия и до этого тоже никому нет дела и он вопит «на помощь!» и двулицая минушка, визжа, раскачивается, зацепившись за люстру и начинает благословлять его «ты не заставишь никого понять то, что ты слишком ловок для того, чтобы думать, что ты что–нибудь знаешь! даже джону генри это не удалось» ворона джейн — рифмоплетка и она фантом и рот как печка и она танцует на пироге ислама и «никому не говори, что ты знаешь, что они уже знают, это заставляет их думать, что ты — как они, а ты на самом деле — нет!»… но потом ты берешь гвенделин, другую историю и скачки с лоуренсом аравийским и игры с ее ртутью — шамкая захудалый мир и «о печаль!»… она завоевывает внимание какого–то сексуальновозбужденного иностранца, но главным образом все врубающиеся продолжают пририсовывать носы на книгах роберта фроста «зачем сохдить с ума намеренно?» говорит двулицая минушка, которая уже взгромоздилась на мальчика из западного союза и стив джоунз каньонный улетает в углу и кричит «таким образом мы никогда не добьемся никакого смысла!»… ворона джейн, у нее есть такой талант — грабить скобяные лавки и всегда где–то быть в самое неподходящее время, но всегда говорить самые подходящие вещи «не делайте своих идей — они есть у всех — пусть идеи делают вас и беседуют с мелодией и деньги совращают идеи и это не может приблизиться к мелодии и берите все деньги, что можете достать, но никому не причиняйте вреда» ворона джейн, у ей есть класс «и превыше всего прочего будьте всем прочим!» о ночи со сломанными дугами, спины зеленых рукавов и избитая пленка — по–домашнему и абсурдная от ритма и она через некоторое время добирается до тебя… стеклянный тротуар встречается с душой бедного мальчишки из джорджии и деревья как пожарные гидранты стоят на дороге у деревянной лошади и на помощь, мама! на помощь тем, кто не может понять, что понимать не надо… мальчишка–бедняк носит башмаки с шипами, но его руки голы/ петр и французик до сих пор танцует коктейльное танго — горбуна выносят… медовый месяц заперт в шагах жеребца без всадника/ рим падает на подстегивающей водянистой полуноте — пресмыкайтесь от хандры… и идущий свет для. ворона джейн говорит ну же, вывести прожектор ее… в моем горле зеленые пули/ я неряшливо шагаю по солнцу, чувствуя, как они превращаются в желтые ключики — я трогаю джейн изнутри и глотаю

да и так все равно на седьмой день Он создал пого, бэта мастерсона и розовую подкидную ныряльную доску для Своих корешей/ небо уже задралось вверх, как ссохшийся верх палатки «что означает вся эта суета» сказал он своему главному, Гонзаласу, который, и глазом не моргнув, подобрал кочергу и стал лупить облако… видя, что Гонзаласу в голову пришло совсем не то, Он приказал ему положить кочергу и идти строить ковчег/ когда Гонзаласу сравняется двадцать пять, его начнет интересовать, когда его родители откинут копыта, никаких личных обид у него нет, просто ему нужно немного денег н он начинает плевать на тот факт, что его до сих пор не трахнули/ «почему ты не создал восьмого дня? спрашивает Гонзаласов шофер у своего Творца Колбас на ступеньках трахбаховой гостиной/ передавая свой запах из рук в руки/ небо, превращаясь в сексуальный запах спагетти, продолжает трепетать — в то время, как Гонзалас щеголяет своей тростью и пытается скрыть корейский акцент/ эдгар аллан по делает шаг из–за горящего куста… эдгара видит Он. Он опускает на него взгляд и говорит «твое время еще не пришло» и одним махом убивает его… входит Гонзалас/ ставит пять во втором

в развеселой могилке фруктов прячется крошечный артиллерист — теплая бутылка меблированного сока в обруче из его овчины/ лорд томас, повелитель соловьев, птица юности, распутин–плотский, галилео–паинька и макс, шахматист–новичок/ битвы в их душах и перчатки так же, мертвы, как и легенды о них, но для живущих шутников — жертв убийства — работы становится только больше и смерть подходит легко… на другой стороне надгробья злодей–любитель спит, высунув язык и засунув голову в наволочку/ ничто не заставит его казаться иным/ все равно его никто не замечает

Фомбус Пакер. с его огромной жирной ухмылкой. его дырой в голове. его само собой разумеющимся знанием дзэнских фейерверков. его маленькими невинными лжами. его видениями леденцовых взяток. его помойными руками/ Фомбус Такер. с его бульдожьим остроумием. его теориями атомных сосцов. его бородой и его болью в пояснице/ Бомбус Закер. с его дымоходом всмятку. его одинокостью и отчужденностью. его ненавистью к чепухе/ Лонгус Бакер. с его числами и десятичными дробями. с его собственной особой оригинальностью… целые часы проводил за вырезыванием своего имени на песке. когда внезапно суматоха волны смыла его и его имя прямиком в океан (хо хо хо)