каждую ночь поезд проходит в одно и то же время и oн, один и тот же старик, сидит, глядя в розарий, гласящий «а что я тебе говорил», раскачиваясь взад–вперед, думая о своем старшем сыне, Ветчинокосте, который пожизненно сидит в тюрьме — покупая пиво для детишек и убив бакалейщика карманной расческой — тот же самый старик, и все его имущество — ванна, полная воспоминаний, состоящих из: нескольких Малышей Хьюи для кругляшей–значков Президента — колоды карт, из которой вынуты тузы — нескольких пустых бутылок из–под дезодоранта — брошюрки египетских лозунгов — трех штанин, которые не подходят друг к другу и пустой веревки для линчевания… сидит в кресле из конфетной обертки, бормоча день в суде — день в суде — я его еще получу — мой день в суде — щеголеватый молодой джентльмен с потрескавшимися губами потер их сегодня о шею старика — старичок замыслил месть как раз когда всё тот же самый поезд трясет мать его стукача, скрывающую стенку и это подталкивает его к… день в суде — я еще получу его — вчера тоже было не очень хорошо — лиса бросила его в комке грязи и какой–то маленький паразит заехал ему прямо в харю помесью бамбука, ячменя и гнилого мороженого — вот он и сидит, мечтая пробиться к президенту — кишки старичка болят, поэтому он открывает окно, чтобы глотнуть доброго свежего воздуху — он глубоко вдыхает — там веревка, увешанная мокрым бельем — старыми покрышками — грязными простынями — шляпами — цыплячьими перышками — старым арбузом — бумажными тарелками и еще какой–то одёжой — джонни барабанит ветер — прохожий индеец на пути в сент–луис стоит под окном старика — «поразительно» говорит он, взглядывая вверх и видя, как все это барахло на бельевой веревке внезапно всасывается в дыру… на следующий день приходит сборщик квартплаты — за деньгами — обнаруживает, что старик исчез и что комната полна мусора — хозяйка бельевой веревки заявляет об ограблении в отдел по грабежам — «все мои ценности украли» — бормочет она инспектору — поезд все так же проходит в то же самое время и джонни барабанит ветер, его забирают за бродяжничество — сборщик квартплаты оглядывается — крадет сломанную кукушку «думаю, отдам жене» говорит он — его жена, ростом под два метра и носит феску и которая в данную минуту по зловещему стечению обстоятельств проезжает в том же самом старом поезде — а в общем, мало что происходит в чикаго

арета в блюзовых дюнах — Плутон с высоким надтреснутым смешком и бродящая арета — угроза для президента — иди — йе! и комплекс старшинства отступается от тебя… Лир, глядящий в окно, опасен и волочит гору и ты говоришь «нет я нем» и он говорит «нет нет, я уже сказал другим, что ты — Чарли Чаплин и теперь тебе надо оправдать это — надо!» и арета говорит «расщепись Лир — ни у кого из нас не хватит смелости на бесконечность — бери свой руль и расщепляйся… и арета вслед — у нее эта сотня Ангелов–Незнакомок проходит насквозь, говоря «я буду твоей Шакти и твоим ребенком–изгоем — выбери меня — пожалуйста, выбери меня — ах, ну давай же, выбери меня» и арета подделывает свою кишечную черную душу наискось всех плодородных пузырей и капризов и яркие алкаши — Глазливец, Поэт Вакум и Жуткий Шлёп — все со своими зайками прыгают в ад, где еда дешевле и теплее и Ядерный Бетховен визжит «о арета — я буду твоей колдовской куколкой — пронзи меня — давай сделаем кому–нибудь больно — натяни на меня кого только пожелаешь! ах пожалуйста золотце! мой выродочный каркас — мое склизкое я — проникни в меня — в меня!» Ученый Классик, телу которого не дают развалиться лапушки — сырые бобы и рабы прошедших дней — он врывается с дороги — его трубка почти съедена «смотрите! она рыгает действительностью» и но он даже ни к кому не обращается — ночная бабочка вылетает из его кармана и Вакум, неописуемый распад еще раз напоминает тебе об америке с пунктиром — бесполезный мотив — нравственный мошенник и люди с серебряными волосами прячутся в футлярах от скрипок… на холме из фосфора и успеха стоит сладострастный орел–койот — он держит полдоллара — якорь раскачивается у него по плечам «добряк!» говорит Ядерный Бетховен «добряк, что вокруг осталось хоть несколько настоящих птиц» «это не птица — это просто вор — он строит во дворе уборную из украденного салата!» подписывает арета — звук звуков — которой на самом деле глубочайшим образом наплевать на настоящих птиц или уборные или на каких бы то ни было Ядерных Бетховенов — одобрение, жалобы и объяснения — все они пугают ее — в ее трубе нет дефектов — она знает, что солнце это не кусок её

на этой заброшенной крыше или табуретке из пагоды тебя и разместят и ты слышишь голоса, которые говорят такое «скрути их Джо — не отпускай их» и затем Орион выглядит зловеще и он сметает тебя и не дает тебе испачкаться и Знакомое Лицо лично «я слышал, ты ел яйца? это правда?» и Орион облизывает свою плоть и блюз что–то с головой и тени от пожарных насосов… ТЫ — пожарный насос и Beau Geste [33] , пожарный насос — постигает полная неудача и подаваясь к Гибралтару и пытаясь обрести свою энергию — получи же своих дюлей и подерись с отражением своего языка в зеркале… Фауст из сада — Анна Эмансипации, которая похожа на венгерского оленя и Чурбан с головным мозгом как айсберг — все имитируют Африку… Мертвый Возлюбленный, который передвигается только автостопом и хвастается и говорит, что едет в Карфаген и без устали повторяет «когда я умру» но потом его разум покрывается синяками и взрывается методистское масло и Мерцающий Клоун с арабскими буквами на лбу хочет, чтобы все

испытали его страх «вы должны испытать мой страх, чтоб стать моим другом!» поэтому он и говорит Люси Тунии, чьи вегетарианские ноги сияют, словно красное дерево и которая успокаивает Мерцающего Клоуна во время своих припадков, когда его гарема нет… Свист и Орион заикается и кашляет и ШАЗАМММ — опиумное привидение около пароходного колеса — на обочине хайвея — где никто не может остановиться — где он не в состоянии устроить заваруху — где спектакль должен продолжаться… именно здесь Он желает умереть — Он желает умереть, когда торнадо срывают крыши и табуретки и «хватит смерти» скажет он, когда умрет

соединенные штаты Не звуконепроницаемы — можно подумать, что ничего не достигает тех десятков тысяч живущих за стеной доллара — но твой страх Может донести правду… вид грязного фермера — длинные штаны — енотовая шапка — башмаки жмут — его жена — балдеют аж дальше некуда — в ее волосах шиньон — их ребенок одет в скорпион — скорпион одет в очки — ребенок, тот пьет джин — у всех воздушные шары засунуты в глаза — то, что они никогда не загорят в мексике, — это очевидно — высылайте свой доллар сегодня — отогните назад… или заткнитесь навсегда

природа сделала так, что молодые шахтеры из Западной Виргинии не хотят быть шахтерами, а лучше поимеют этот Шеврик-46 — безналично — подадутся в Женеву… охотясь за подобиями выхода и Лорд Бакли и Шерлок Холмс готовы стать своей матерью, оборачиваясь к Звездной Дыре — Биологической Амазонке, говоря «я не хочу быть моей матерью!» и э. э.каммингс — пишите правильно — заворачивает остатки костей своего цыпленка в поросячий хвостик, принадлежащий Бронкс–Бэби №2 и она думает, что наступает конец света и пытается организовать митинг и ее 320–фунтовый Француз, который показывает язык ее отцу — он не хотит ни кусочка «не хочу я ехать ни в какой Сан–Квентин! я не преступник — я иностранец и что я могу сделать, если вы тут врубаетесь в э. э.каммингса, а я — как я уже говорил — я всего лишь иностранец» и она швыряет эти самые остатки костей своего цыпленка ему в лицо и какие–то знаменитости проходят мимо — они видят всю эту сцену и записывают номера серий… у Моны на левой передней груди реклама про одинокого объездчика — Монин кузен — этой 320–фунтовый Француз — он похож на Артура Конан Дойля… Мона — она похожа на сексуального Будду и всегда выглядит так, словно откладывает Золотые Ворота… она не врубается в э. э.каммингса — она врубается в Фернандо Ламаса — я в черном поезде, идущем на запад — на поверхности пустыни ареты нет — только — если хочешь — память об арете — но арета учит не полагаться на память — на поверхности пустыни нет ареты