— Большую! — тут же откликнулся Хельги. — Вдруг он исцелит того, кому суждено помереть от язвы? Я имею в виду какого-нибудь злодея.

Эльф изменился в лице.

— Боги Великие, об этом я не подумал! Что же делать?! — Он явно запаниковал. — Чувствуете, какая мощь? Наших сил не хватит на преодоление магии Великого!

Демона-убийцу эльф явно списал со счетов. А зря.

— Никаких проблем! — объявил тот с оптимизмом. — Сейчас я наберу камней, направлю сюда грунтовые воды и разбавлю источник до первоначальной концентрации… в три раза, говоришь?.. Пожалуйста! Дело сделано! Аолен, принимай работу!

Эльф вновь окропил ладонь. И просиял — вода была именно такой, какой создала ее природа. Рагнар последовал его примеру: поплескался, понюхал, а потом спросил с сомнением в голосе:

— И что, хотите сказать, это тоже подвиг?

— Вряд ли. — Хельги тоже не усматривал в своем деянии ровным счетом ничего героического.

— Ну вот! Зря старались! — огорчилась Ильза.

— Не зря. Лучшее лечение — это профилактика! — сказал Аолен со знанием дела.

— У меня начались видения или там впереди в самом деле город? — озабоченно спросила у друзей Энка.

Они находились как раз на полпути между Эскерольдом и Ольдоном, никакого города здесь не должно было быть. Тем не менее он там оказался. Не такой крупный, как его упомянутые соседи, зато укрепленный гораздо лучше: высоченные стены из огромных валунов, широкий ров с водой, — настоящий бастион! Что за наваждение?! Откуда?

— О! — радостно вскричал Эдуард. — Я знаю! Знаю! Это же Кольгрен! Тот самый Кольгрен! Мы его застали! С ума сойти!

— Верно! Как я сразу не догадался! — кивнул эльф. — Уничтоженное королевство!

— А теперь без эмоций и с подробностями, — велел бывший наставник, никогда не блиставший познаниями в вопросах истории. — Что еще за Кольгрен?

В Средние века, рассказал принц, между его родным Ольдоном и Эскерольдом лежало еще одно королевство, маленькое, но очень воинственное, с отличной, мощной армией. Веками оно не давало покоя своим соседям. Последний же его правитель, Дагард Шестой, снискал себе и вовсе дурную славу. Если Ольдонский Кровопивец был известен лишь своей невероятной жестокостью, то Дагард Кольгренский кроме этого слыл могущественным чародеем. Он в совершенстве владел черным колдовством, включая некромантию и чернокнижие. Мечтой всей жизни короля-колдуна было создание непобедимого войска проклятых мертвецов. Подчинить себе тех, кто попал под страшное проклятие Олдрика и перевоплотился в демонов-убийц, — вот что он задумал.

— Как в Инферне у оборотней? — уточнила Ильза с содроганием.

— Именно! — торжественно подтвердил Эдуард. — Король сам проклинал, сам подводил под проклятие, и недалек был тот час, когда он смог бы управлять измененными чудовищами. Сила его крепла день ото дня, он наверняка достиг бы своей цели, и тогда страшно представить, что сталось бы со Староземьем. Но цена Силы оказалась слишком велика. Тяжелый недуг поразил колдуна. Тело его покрылось незаживающими язвами, выпали волосы и зубы, отказали ноги. Ни один лекарь не смог или не захотел помочь Дагарду Шестому, и тот скончался в страшных муках, буквально сгнил заживо! Кстати, не оставив наследника! В королевстве началась смута, и тогда мой предок Филипп Кровопивец напал на Кольгрен, захватил, истребил все население, а город велел сровнять с землей, чтобы даже памяти не осталось. Вот! — Он оглядел слушателей так гордо, будто не предок его, а он сам расправился с врагом. Как же приятно блеснуть познаниями перед учеными магистрами!

— Верно. Так оно и было, — авторитетно подтвердил Аолен. — А потом Эскерольд решил, что половина земель Кольгрена по праву принадлежит ему…

— Знаю! Знаю! — перебил принц. — Тогда между двумя королевствами разгорелась многовековая вражда, не утихающая по сей день… В смысле до нашего времени!

— А когда тебя в прошлый раз спрашивали, отчего воюют Ольдон и Эскерольд, ты не ответил, — укорил Хельги. — Хотел утаить от нас нелицеприятные моменты вашей истории?

Принц беспечно махнул рукой:

— Куда там! Я об этой истории сам вот только узнал! В школе, в Дольне. Дома от меня самого многое скрывали… — И добавил обиженно: — Уж не знаю почему. Паранойя, что ли, у папаши развивается?

Почему-то так устроен мир, что представители старшего поколения склонны упрекать младших именно за те проступки, которые сами весьма часто совершали в юности.

— Та-ак, — начала сильфида тоном, не предвещающим ничего хорошего. — В школе, значит. Тогда почему Ильза об этом ничего не знает? — Она обернулась к девушке, спросила сурово: — Прогуливала, да?

Но девушка не смутилась:

— Ничего подобного! В Дольне, пожалуй, прогуляешь! Это не ваш университет. Просто мы с Эдуардом по общим дисциплинам в разных классах. Он же с детства ученый, а я вообще неграмотная была, забыла? То-то же! По себе других не судят!

Энка фыркнула, но это был знак поражения.

— Что? Попалась? — развеселилась Меридит. — Между прочим, нам про уничтоженное королевство тоже читали, на третьем курсе. Зимой дело было, как сейчас помню! Сама-то ты где обреталась, воспитательница наша? Не скажешь?