— Что ты делаешь? — удивилась девушка.

— Сжигаю мусор, — пробубнила я.

Забросила в ведро вещи, которые сняла с себя Анна, полила все эти «ароматные» предметы гардероба керосином и подожгла. Посмотрим, как много может дать мне такой костерчик.

— Алекс, ты замерзла? — тихонько спросила Анна, наблюдая за тем, как я присела к горящему ведерку и «грела руки».

— Нет. Мне нужна энергия, — довольно промурлыкала я.

Огонь действительно хорошая батарейка, во всяком случае для меня.

Я просидела над костром до последней искорки и забрала все, что только успела вобрать в себя, так как шмотки хоть и горели ярко, но, к сожалению, не долго.

— Все. Пойдем.

— Алекс, но там…

Анна с опаской поглядывала через маленькое окно на веселящихся Вартов.

Эти двое дурачились как подростки. Лекс, заигрывая, толкнул Алена в плечо, тот в свою очередь послал ему в физиономию водяной шарик, но вампир резко отклонился влево и шар с брызгами разлетелся после удара об угол дома. М-да, уже пенсионеры и все туда же!

— Я беру их на себя, только будь рядом со мной, хорошо?

На лбу у Анны большими буквами писались ее мысли: «ЧТО Я ДЕЛАЮ! ОНИ ЖЕ УБЬЮТ МЕНЯ! Я ТУДА НЕ ПОЙДУ!». Я понимающе хмыкнула, толкнула дверь и переступила через порог, но девушка так и продолжала стоять в доме.

— Что? — возмущенно спросила я.

— Свет. Больно глазам.

— Лекс? — я посмотрела на безразличного вампира в ожидании предложений. Но он молчал. Как же вы все мне надоели!

— Ты совсем не можешь выйти? — переспросила я у Анны.

— Нет. Глаза пекут.

— Ясно. А если ты их закроешь и сделаешь шаг ко мне?

Анна осторожно вышла на залитый солнечными лучами двор.

— Немного зудят щеки, — прокомментировала брюнетка.

— Алекс, она мутирует. Этот процесс не обратим, — подтвердил мою догадку Ален.

— Супер! И что дальше?

— Если ее не обратить в ближайшее время, то…

— Лекс, сколько у нее времени? — обратилась я к вампиру.

— Не знаю, — фыркнул Варт.

— Как это ты не знаешь?!! — возмутилась я.

— Обычно полная мутация проходит от суток до двух. Это зависит от количества яда и физического состояния организма.

— Но прошло уже почти четверо суток, — удивилась я.

— Ага. Это хуже всего, — фыркнул Ален, осматривая то появляющиеся, то пропадающие красные пятна на лице девушки.

— Так, немедленно выкладывайте, в чем дело?

— Твоя подружка неинициированный белый маг, — предположил Лекс.

— Это уже слишком! Почему, как только я с кем-то знакомлюсь, он обязательно оказывается черт знает чем, только не человеком?!!

— Братец, подари ей энциклопедию по истории магии, она уже достала со своими тупыми вопросами, — фыркнул синеглазый Варт.

— Так и сделаю, — поддержал второй Варт.

— Я не маг, — прошептала Анна.

— Успокойся, я тоже пару недель назад топала ножками с таким же заявлением, — шикнула я на подругу. — Эй, двое из ларца, чем плохо, что она белый маг?

— Было бы не так уж плохо, если бы она действительно им являлась. С этой шлюшки выйдет отличная валькирия, — засмеялся Лекс, осматривая обтянутую джинсами задницу Анны. Вот уж не думала, что мужчин настолько привлекают девушки в джинсах!

— Кто?! Какая еще валькирия?

— А я-то думал, как эта девчонка от меня спряталась, — задумчиво пробубнил Ален.

— Это я ее спрятала, — с гордостью заявила я. — Анна не может тебе сопротивляться.

— Не может?

— Нет.

— Тогда не бери в голову. Девчонка не обладает достаточной силой, — отмахнулся Ален.

— Достаточной для чего?

— Что бы призвать на помощь Немезиду.

— Богиню мщения? — не веря собственным ушам, уточнила я.

— Да, но сейчас это не имеет значения.

— Так достань ей силу!

— Как это достань? — удивился Ален.

— Так как достал мою. Я не знаю, что именно ты сделал, но когда мы совместили ладони — они впервые засветились и…

— Алекс, малышка, ничего я не доставал, это делают со всеми магически одаренными детьми. Таким способом можно заинтересовать ребенка, заставить поверить в сказку и побудить использовать магию, — засмеялся Ален.

Не знаю почему, но такое объяснение ужасно меня разочаровало. До этого я считала Алена своим учителем, была благодарна ему за то, что он достал мою силу и сам пожелал учить меня. А сейчас я готова разрыдаться. С таким же успехом я могла бы узнать, что горячо любимый дедуля Обри на самом деле мне не родной. Это не изменило бы моих чувств, но я все-таки начала бы относиться к нему немного по-другому. Так же и с Алленом: я по-прежнему считаю Алена Варта своим учителем и по-прежнему благодарна ему, но во мне что-то треснуло, надломилось по отношению к нему.