У Дженны вновь вызвала раздражение мысль о том, что и от нее Ален ждет того же. Даже треть стоимости такого дома представляла собой целое со­стояние для большинства людей. Было бы любопытно узнать, какую цену Ален готов предложить за ее долю. И потом, как насчет мебели и картин? Дженна мрачно взглянула на Алена. Он не упомянул о вещах. Воз­можно, он действительно мошенник, пользующийся доверием своих жертв. Эта мысль вызвала у Дженны смутное разочарование и более острое, чем когда-либо, чувство одиночества.

— Приехали.

Автомобиль свернул к парадной двери и остано­вился. Как только затих двигатель, Дженна услышала пение птиц и застыла, зачарованная самой атмосферой этого места. Здесь было так чудесно, что ей не хоте­лось даже выходить из машины: на эту красоту можно просто любоваться часами. Она еще сидела, когда Ален открыл дверцу с ее стороны и наклонился.

— Вы либо устали, либо очарованы, — заметил он. — Если второе предположение справедливо, по­звольте показать вам здешний парк. Но прежде, ко­нечно, мы выпьем кофе.

Не успела Дженна выбраться из машины, как из дома вышел мужчина, вид которого поразил Дженну. Мужчина был одет в темные брюки и белую рубашку с полосатым жилетом поверх нее — Дженна видела подобные костюмы на лакеях из кинофильмов. Особое впечатление на нее произвел жилет с полосками чер­ного и тускло-желтого цвета.

— Вам звонили, месье, — доложил слуга, принимая багаж и бросая в сторону Дженны единственный заин­тересованный взгляд — впрочем, его темные глаза за­метно расширились при виде ее пепельных волос, по­чти серебристых под ярким солнцем. — Мадам уже в пути. Вскоре она будет здесь — вероятно, не позже чем через час.

— Tres bien [13] , Жюль. Как раз вовремя, n'est-ce pas? Кстати, это мадемуазель Брайант. Сейчас мы выпьем кофе, а затем я намерен показать ей дом. Надеюсь, в нем не слишком много пыли.

— Ручаюсь, ее почти нет, месье. — Жюль сдержан­но улыбнулся. По-видимому, он уже привык к ехид­ным шуткам Алена. — Ваш отец был чрезвычайно та­лантлив, мадемуазель, — учтиво добавил он. — Его смерть — тяжкая утрата для всех.

Дженна молча кивнула. Даже ради спасения жизни она не смогла бы сейчас выдавить из себя хоть слово: ей показался чудовищно странным тот факт, что этот мужчина знал ее отца, а она сама его даже не помни­ла. До боли сжав губы, Дженна отвернулась, стараясь не встречаться взглядом с Аленом.

Она уже не раз пожалела о своем приезде сюда. Ей не следовало видеть дом, где жил отец. Очевидно, Ален был настолько уверен в ее приезде, что даже предупредил слуг. Жюль знал, кго она такая, и сразу же заговорил по-английски. Теперь Дженна готова бы­ла признать правоту Глина: дело следовало поручить поверенному. Во всяком случае, ей не стоило в оди­ночку приезжать во Францию. Здесь на нее начнут давить со всех сторон, и ей трудно будет устоять под таким натиском.

Словно угадав ее мысли, Ален не сделал ни единой попытки помочь Дженне по пути к дому. Жюль уже скрылся в дверях, а Ален просто шагал рядом с Дженной. Может, он давал ей время осмотреться, но Джен­на в этом не нуждалась. Давняя горечь вернулась к ней вместе с жаждой мщения, и девушка упорно от­ворачивалась от спутника.

Внезапно Ален что-то раздраженно пробормотал и взял ее за руку, шагнув в сторону по ступеньке.

— Ciel! [14] Какой же вы упрямой ребенок!

Это замечание перебило мысли Дженны, и она за­поздало огрызнулась:

— Вовсе я не ребенок!

— По возрасту вы взрослая девица, посему не меша­ло бы вам избавиться от ребяческой строптивости. Вы явно устали, но, по-моему, ничто не заставит вас при­знаться в этом. Что же случилось с вами в той аварии?

— Я потеряла много крови. Стекло повредило ар­терию.

Ален ввел Дженну в холл с сияющим паркетом, не отпуская ее руку.

— Вам не следовало приезжать одной. Если бы я знал, что с вами случилось, я бы этого не допустил. — Его собственнический тон вызвал у Дженны раздражение.

— Это вы настояли на поездке! — Дженна высво­бодила руку и гневно взглянула на спутника, слегка покраснев.

На лице Алена появилось выражение иронического любопытства.

— Упрямство, вспыльчивость и неблагодарность, — сухо перечислил он. — Должно быть, это черты, уна­следованные вами от матери. Расселл всегда был тер­пелив и мягок.

— Вы не были знакомы с моей матерью! — Джен­на повысила голос, ее синие глаза сердито блеснули. Ален слегка приподнял бровь, наблюдая за ней.

— К счастью, не был, — цинично подтвердил он. — Идемте. Кофе подадут в большую гостиную, и если вы решили продолжать борьбу, позвольте вам на­помнить, что лучше всего для схваток подходят уеди­ненные места. В этом доме есть слуги, а они не при­выкли к столь воинственным гостям.

Ален повернулся к высокой белой двери, открыл ее и, с преувеличенной учтивостью дождавшись, пока приблизится Дженна, окинул ее таким сардоническим взглядом, что заставил покраснеть до корней волос.