— Хорошо. Прошу прощения, месье, я начну зано­во. Bonjour [9] , вот ваши деньги.

Дженна вызывающе посмотрела на него, и холод­ный взгляд Лемаршана нехотя сменился удивлением, а затем в темных глазах промелькнуло одобрение, кото­рым он изредка одаривал ее и раньше. Если он счи­тал, что она будет послушной сводной сестренкой, он глубоко заблуждался! Губы Лемаршана дрогнули, и он отвернулся.

— Идите за мной, Дженна. Я оставил машину не­подалеку. Борьбу продолжим в келейной обстановке — ведь так поступают родственники, n'est-ce pas [10] ?

— Мы не родственники.

Лемаршан сделал всего пару шагов, а между тем Дженна далеко отстала от него. Она еще не совсем оправилась, а полет, каким бы кратким он ни был, утомил ее, но Лемаршан, казалось, ничего не замечал. Правда, вскоре он опомнился и резко остановился.

— Значит, вы до сих пор нездоровы? Постойте, я помогу вам. — Он повелительно взмахнул рукой, и возникший как из-под земли носильщик подхватил два чемодана, освободив Алену руки. Тот взял Дженну под руку — как тогда у нее дома, просунув ладонь под локоть и принимая на себя ее вес. Дженна вновь ока­залась поставленной перед фактом. — У вас только два чемодана? — заметил Лемаршан. — Значит, вы не собираетесь задерживаться здесь?

— В конце концов, это всего лишь… деловая по­ездка, — с трудом выговорила Дженна.

— Возможно, мы сумеем переубедить вас.

— Мы? Ваша мать здесь?

— В Париже? Пока еще нет. Наверное, приедет к вечеру или завтра утром. Она устроила себе маленький отпуск. В Провансе у нас есть родственники, и сейчас она гостит у них. Я сообщил матери о вашем прибы­тии, и она пожелала познакомиться с вами.

— Почему?

Дженна вновь испытала панический страх и чув­ство, что ею вертят, как хотят.

— Как «почему»? Она ваша мачеха — разве это не понятно? Естественно, вы захотите осмотреть свое на­следство. Alois! [11] Идем.

Они вышли на стоянку. Чемоданы Дженны погру­зили в длинную серебристую машину незнакомой ей марки, вероятно итальянскую. Проверить свое предпо­ложение Дженна не успела. Носильщик получил ча­евые, Ален устроился за рулем, и машина понесла Дженну в незнакомый город, в чужой дом, где не бы­ло ни единого человека, к которому можно обратиться за помощью. Это пугало Дженну, но, украдкой погля­дывая на лицо, тревожившее ее с первой встречи, она поняла, что сейчас больше возбуждена, чем напугана. Происходящее казалось ей приключением.

Ален повернулся к ней, словно почувствовав неза­метный осмотр, и Дженна увидела его сардоническую усмешку.

— Tout va bien [12] , — заверил он Дженну. — Я не похищаю юных особ даже ради выгоды, к тому же, если вы сгинете бесследно, понадобятся годы, прежде чем дом перейдет к моей матери. Подумайте об этом в следующий раз, когда решите разглядывать меня ис­подтишка. Я уже говорил, что закон помнит о вас. Ваше исчезновение не останется незамеченным. Я должен позаботиться, чтобы вы пребывали на виду и в добром здравии.

— Что вы, я ничуть не боюсь! — солгала Джен­на — на самом деле она немного трусила и, ощущая робость перед этим властным мужчиной, больше всего хотела сейчас, чтобы рядом оказался Глин. Вырванная из привычной обстановки, она чувствовала себя пой­манной в ловушку. Глин сумел бы постоять за нее, зря она его оттолкнула. Дженна уже не надеялась в оди­ночку справиться с Аленом Лемаршаном.

Дом был великолепен. При виде его Дженна временно лишилась дара речи. Располагался он в двад­цати пяти милях к западу от Парижа и привел Дженну в полное изумление: это был, собственно говоря, не дом, а настоящий дворец, окруженный большим пар­ком. Дженна не задумывалась о том, как должно вы­глядеть строение, оставленное ей отцом, но такого впечатляющего зрелища не ожидала.

Здание было белым, трехэтажным, с окнами и па­радной дверью в виде продолговатых закругленных арок. Два пролета невысоких ступеней вели к двери, по бокам которой в каменных вазах пестрели весенние цветы.

— Какая красота!

Как только машина свернула к дому, эти слова почти невольно вырвались у Дженны, и Ален ответил ей быстрым взглядом.

— Действительно, этот дом и приятен с виду, и удобен. Здесь девять спален, во многих есть смежные ванные комнаты. Конечно, внутри здание пришлось перестроить и оснастить современным оборудованием, но снаружи строение осталось таким, каким было прежде — оно принадлежало Луи Филиппу и сохрани­ло старинную гармоничность пропорций.

Дженна не знала характерных признаков резиден­ций Луи Филиппа, но была совершенно очарована. Ей припомнились собственные слова о том, что она на­мерена выкупить весь дом и жить в нем. Теперь эта идея выглядела смехотворной: такие покупки ей явно не по карману. Она даже представить себе не могла, что обиталище ее отца столь роскошно.

Должно быть, отец действительно преуспевал, если сумел и купить этот дом, и перестроить его. Особняк так близко от Парижа должен стоить очень дорого, стало быть, и Ален, запросто отдавший матери свою долю, тоже очень богат.