— Какое наслаждение беседовать с умным человеком, госпожа Гезалех. Я как раз и собираюсь уничтожить все эти шкафы и терабайты компромата. Не потому что страшна его суть, а потому что не нужно, чтоб его вообще разбирали. Тут господин Моран практику устраивал СНОвцам, знаете ли. На подручном материале. Если студент не понимал и делал — плохо, и если понимал и делал, еще хуже, так? Некоторым эта практика может выйти боком много лет спустя, вы же знаете наше общественное мнение, а уж взгляды Совета…

— И вам нужна спутница и свидетель… но ведь не только же?

Свидетель нужен — чтобы все прочие не подумали, что я могу и сам воспользоваться этими сведениями. Но не только…

— Гулять ночью в одиночку — неприлично. А кроме того, на территории кампуса есть несколько человек, которые относятся к этим шкафам и терабайтам серьезно. И один из них — Моран.

— Сундук в утке, утка в зайце, заяц в яйце, яйцо на дубу. Вы намерены предупредить его?

— Моран, конечно, завхоз, но не вовсе бездарь. Сам узнает.

Дама склоняет голову к плечу, пытается достать ухом плечо, потом другое, и слегка хрустит позвонками. Смотрит пристально, ровно… женщины так смотрят очень редко. Лехтинен, и то только иногда, и никогда — на Морана.

— Скажите уж прямо, вы хотите чтоб Моран называл Землю круглой, а воду мокрой — а ему все равно никто не верил.

Вряд ли она в меня влюбится. А то я бы в нее… попробовал.

— Говорю прямо: да, хочу. Это не очень справедливо, но справедливость — дело другого ведомства. А мы занимаемся исключительно милосердием.

— Скажите, а почему именно отсюда? — спрашивает Анаит. Проникновение в кабинет господина и.о. ректора отдает драматизмом. Такое впечатление, что Шварц со Смирновым оба стояли у колыбели Максима, как два недобрых фея.

— Все достаточно просто. У нас здесь, как видите, автономный компьютер, не включенный в университетскую сеть. К тому же оборудованный ключами. — Шварц словно лекцию читает, улыбается и тычет линейкой вместо указки. — К сети он подключается по отдельному каналу, через спутник. Ну проще же влезть физически. А одна не очень широко известная, но надежная винландская фирма специализируется на хранении и защите информации, обеспечивая возможность полного дистанционного ее уничтожения. С физическим носителем, — предупреждает вопрос лектор. — Включайте, я пока со шкафами разберусь. Сейфы, понимаете ли, как в пятнадцатом веке… — стонет он. — Завхоз, ну завхоз же!

— А почему все это здесь, а не у него дома? — спрашивает Анаит. Почему завхоз, ей уже объяснили по дороге. Также как и смысл слов «последние два года», описав некоторые особенности карьеры Морана.

— В силу характера. Home is where the heart is… — вполне мелодично напевает Шварц, лихо разбираясь с замками сейфовых шкафов.

Где будет охрана, сигнализация и прочие способы защиты от проникновения, декан внятно не объяснил, но сказал, что он тоже проводил «гхм, лабораторные работы», да и в целом «не чай они тут пьют все-таки на факультете».

Они бы так с покойным мистером Личфилдом лабораторные работы проводили, что ли? И еще немножко с Джоном — не мог же он не знать, не мог!

— Идеально защищенный компьютер — мертвый компьютер… неужели на этой территории кто-то так наивен?

— Ах ну что вы… — шшурх-шшурх, — просто извне эта машинка на самом деле никак не включается, а проникнуть в этот кабинет постороннему почти невозможно, а своему — очень трудно сделать это незамеченным. Тут у нас и детекторы массы в полу, тут у нас и луч на стеклах, прослушка опять же… кстати, достаточно небанальная. А если вы сядете в кресло, садитесь, садитесь, так читать удобнее, то пойдет еще один сигнал.

— Кто спал из моей кружки…

— Да, — перед ней на стол ложится несколько папок. — Вот вы спрашивали, почему никто не жаловался… это часть ответа.

Камеры, запись, грядущий разбор — Анаит об этом всем предупреждена. Приходится положиться на то, что Шварц отобрал папки, и никому гласность серьезно не повредит. Или хотя бы повредит кому надо.

— Я, такой-то, второй курс, группа, личный номер, отказываюсь от выполнения задания по причинам этического порядка. Недопустимо… личное пространство… корпоративные интересы…

— Это Ленка Янда, первая зараза на общевойсковом, а это начало карьеры, так сказать. Смотрите дальше.

Жалобы, жалобы, жалобы… Дисциплинарные нарушения. Экспертиза. Витиеватые пустые формулировки. DИjЮ vu просто. Обидела девушка господина полковника. А господин Шварц девушку разрекламировал, поверим, что невзначай.

— Смотрите, смотрите.

Другая папка. Некий преподаватель. Любвеобильный, судя по всему преподаватель — ну, это-то жизни ему не испортит, не педофил же, но это компромат на тех, кто вот это все… снимал, записывал, фиксировал. Гадость какая!..