— С Японией произошло то же самое в декабре сорок первого, что и с Германией в июне, господин премьер-министр, — негромко констатировал ситуацию генерал-лейтенант Кавабэ.

— Именно то же самое, Кавабэ, — согласился премьер Хигасикуни. — Утратив Индонезию, мы совсем потеряли голову и не хотели остановиться, чтобы посмотреть правде в глаза. Надо было сделать вывод, что это не последняя наша потеря. В конце сорок первого Япония, кстати, предлагала выступить посредником в замирении Германии и Советского Союза, но Гитлер счел момент неподходящим. Он возлелеял надежду сделать сорок второй год триумфальным, победным. Не получилось. В сорок третьем тем более.

Генерала Умэдзу волновала судьба армии и его собственная судьба. Начальник Генштаба армии снова сделал особый упор на текст полученного документа:

— Судя по тексту, господин премьер-министр, американцы не позволят иметь Великой Империи даже небольшую армию и флот. Не будет и Генштабов. Без сильной армии Япония быстро утратит свое величие. С нею перестанут считаться даже страны-ублюдки, типа Внешней Монголии и Филиппин.

— Вас беспокоит судьба армии, Умэдзу. Я вас понимаю. И меня она беспокоит, — взгляды маститых генералов встретились. — Мы можем уповать, к сожалению, только на время. Оно в будущем, позволит разжать эти гнетущие клещи ограничений. Я часто привожу примеры из истории возрождения Германии, но и в данном случае ее пример но размыванию Версальского договора должен и Японии сослужить добрую службу. Налицо прямая аналогия ситуации.

В кабинет Хигасикуни вошел министр иностранных дел Сигэмицу. Премьер-министр тут же подключил его к разговору, сообщив последнюю новость:

— Генерал Кавабэ доставил из Манилы текст акта о безоговорочной капитуляции Японии. Скоро он будет подписан. Как вы думаете, Сигэмицу, роль Советов в дальнейшей судьбе Великой Империи будет падать или, напротив, возрастать? Вы ведь считаетесь у нас крупным специалистом по России [80] . Понять эту страну непросто.

Вопрос премьер-министра не застал «первого дипломата» Японии врасплох. Сигэмицу уверенно ответил:

— Если вас смущают мои прежние заблуждения в отношении России, господин премьер-министр, то на этот раз я буду совершенно определенен: да, роль России будет возрастать. И в отношении Японии тоже. Но я полагаю, что Советы ограничат рост своего влияния в основном материком. Они ведь больше заинтересованы в нормализации отношений с Китаем. Кроме того, у них достанет после войны и своих собственных забот по восстановлению сильно разрушенного войной народного хозяйства.

Хигасикуни удовлетворился ответом:

— И я так думаю, Сигэмицу. Метрополия окажется под жестким контролем американцев. Англичане погрязнут в делах своей империи. Все крупнейшие доминионы хотят быть независимыми, и их трудно сдержать на этом пути.

Сигэмицу поддержал премьер-министра:

— Мир стоит на пороге нового передела сфер влияния. И можно уверенно предсказать, что далеко не всегда соперники смогут договориться полюбовно. Острого соперничества им просто не избежать.

Вдруг, словно спохватившись, Хигасикуни озадачил начальника Генштаба армии «жгучим вопросом»:

— Наша абстрактная дискуссия до сих пор не касалась обстановки в Маньчжурии. Скажите, Умэдзу, что там сейчас происходит? Вы ведь получали оттуда военные сводки.

— Там продолжается поэтапная капитуляция наших войск, господин премьер-министр. Советы десантировали большие силы в Чанчунь и Мукден. Управление нашими войсками повсеместно парализовано. Сегодня на рассвете морской десант Тихоокеанского флота высадился в Вонсане. Морская связь с материком полностью прервана.

— Выходит, повсюду прекращены боевые действия? — озабоченный взгляд премьера Хигасикуни всецело выдавал его внутреннее состояние.

— Нет, боевые действия продолжаются еще на Сахалине и на Курильских островах, господин премьер-министр. — Генерал Цуцуми уклоняется от прямых переговоров с командованием Камчатского оборонительного района и сохраняет плацдарм на Шумшу. Наши войска полностью удерживают в своих руках острова Парамушир и Онекотан.

— Вы, конечно, знаете, Умэдзу, что в наших войсках повсеместно растет количество самоубийств? — премьер-министр пристально посмотрел на своих собеседников. — Это в особенности касается офицерского состава авиационных частей. Что ж, не согласных с безоговорочной капитуляцией Великой Империи немало. Но я считаю, что мы в состоянии справиться с молодыми сторонниками майора Хатанака. Надо не допустить любых беспорядков в районе столицы.

Начальник Генштаба армии согласился:

— Да, эго так, господин премьер-министр. Вчера генерал Ямада сообщил мне по телефону, что требования Советов о капитуляции не выполнили четверо наших летчиков в Мукдене. Они совершили воздушные «харакири», направив свои боевые машины в землю вблизи аэродрома.

Министр иностранных дел Сигэмицу добавил:

— Такое же сообщение поступило с авиабазы Ацуги, господин премьер-министр. Летчики-смертники отказались повиноваться командованию и угрожают торпедировать корабли союзных держав в случае их появления в Токийской бухте. Генштаб армии должен пресечь эти нежелательные эксцессы. В противном случае мы можем оказаться несостоятельным правительством в глазах победителей.