–Глаголевы переехали в Москву, – подкладывая в вазочку печенье из пакета, рассказывал осветитель, отвечая на вопрос об Эмме Глаголевой и её матери. – А я купил у них квартиру. Мне тётка наследство оставила – дом под Чеховом. Зачем мне дом под Чеховом, когда я всю жизнь прожил в Рязани? Дом я продал, эту квартиру купил. К театру близко, и центр города под боком. Уж двадцать лет здесь живу.

–У вас случайно нет адреса Глаголевых? – поинтересовалась я, наблюдая за хозяином.

Осветитель неторопливо протёр стол, расставил чашки, засыпал в каждую из них по ложке заварки из большой железной банки и залил кипятком.

–Зачем мне их адрес? – удивился хозяин, досыпая в сахарницу песок. – Я не интересовался. Вот Светлана наверняка знает.

–Это красавица-актриса, подруга Нины Глаголевой? – обнаружил знание предмета Борис, отпивая предложенный чай.

Вопрос его прозвучал так, что стало понятно – затея поговорить с мамой лаборантки с треском провалилась, и теперь приходится хвататься за любую возможность прояснить ситуацию с местом пребывания Эммы Глаголевой.

–Была красавица, пока худрук её не бросил, – хмыкнул осветитель. – Теперь на рынке носками торгует.

–Спасибо за гостеприимство. Где у вас рынок? – поднимаясь, проговорил приятель. – Вы не подскажете, как туда проехать?

–Это у станции. За театром свернёте налево, затем увидите стадион, от него пойдёте прямо и упрётесь в рынок.

Провожая нас, осветитель заволновался:

–Эй, адвокаты, а чего вы Глаголевых ищете? Они наследство, что ли, получили?

–Можно и так сказать, – уклончиво ответил кудрявый друг, помогая мне одеться.

Центральный рынок встретил нас суетливым шумом. Джуниор деловито огляделся по сторонам и направился к рядам с сухофруктами. На рыночной площади наблюдалось броуновское движение, все друг друга толкали, пихали, норовили сбить с ног.

–Интересно, почём здесь грецкие орехи? – заинтересовался Борис, обращаясь ко мне, нетерпеливо вертящей головой по сторонам.

Я высматривала прилавок с носками, надеясь обнаружить за ним красавицу-актрису, и приятель своими разговорами меня здорово отвлекал.

–Понятия не имею, – рассердилась я. – Ты что сюда, за орехами приехал? Я, Борька, больше ни за что не возьму тебя с собой. Мне уже стыдно за тебя. При чём здесь орехи? Ты адвокат или домохозяйка?

–Мама просила купить, – виновато пробормотал Борис. – Хотела к возвращению отца сделать лобио.

Я собиралась указать Джуниору на несвоевременность хозяйственных покупок, но повернула голову в сторону Бориса и замерла, потрясённая до глубины души. Прямо передо мной на прилавке выстроились рядками фигурки разномастных зверюшек. Были здесь фарфоровые тигры, стеклянные хамелеоны, бронзовые лягушки и много-много всякой другой миниатюрной живности. Но больше всего мне понравился крошечный янтарный шпиц, такой же очаровательный, как крошка Лулу – Полкило Счастья.

–Боря, Боренька, смотри, какой он милый! – не удержалась я, дёргая приятеля за рукав.

–Кто милый? – встрепенулся Борис. – Таджик за прилавком с орехами?

–Да нет же, – рассердилась я на непонятливость друга, – янтарный шпиц. Сколько он стоит? – повернулась я к продавцу.

–Две тысячи, – не сразу ответил предприимчивый парнишка в спортивной куртке.

Из-под низко надвинутой шапочки торговца блестели жуликоватые глаза, и, заглянув в них, я поняла, что своим восторгом спровоцировала спонтанное завышение цены. Но шпиц был так хорош, что я непроизвольно полезла в сумку за портмоне.

–Борь, дай взаймы пятьсот рублей, – попросила я. – У меня с собой только полторы тысячи.

–Не ройся в своей торбе, я подарю тебе эту ерунду, – великодушно заявил приятель и принялся хлопать себя по карманам в поисках бумажника.

Чем больше Борис себя обыскивал, тем мрачнее становилось его лицо. К этому моменту я уже перерыла сумку и убедилась, что портмоне в ней нет.

–Что-то не пойму, куда я сунул бумажник, – ещё не до конца осознавая, что произошло, проговорил Устинович-младший.

–Похоже, у нас подрезали кошельки, – с трудом выдавила из себя я. И, тревожно глядя на коллегу, спросила: – Где твои права? Надеюсь, не в бумажнике?

–Нет, мне мама пришила на пальто специальный карман, – смущённо признался Борис.

–Молодец твоя мама. А мне вот никто карман не пришил, – я чуть не плакала от обиды и бессилия. – Значит, буду ездить без документов, пока дед не выправит новые.

–Так вы будете брать шпица? – нетерпеливо спросил продавец, уже догадываясь, что происходит что-то неладное.