– То есть?
– озадачилась Лерга. Излишняя образность всегда ставила её в тупик. Не хватало какой-то струны в голове, чтобы переводить образы в факты.

– То есть у всего, что ни случается на свете, всегда есть своя причина и свое следствие. Нет ничего изолированного, отдельного. Отсюда и двойственность мира: есть правда педагога, заставляющего днем и ночью зубрить заклятия, потому что они потом и вправду не раз и не два спасут тебе жизнь. И есть правда дисцития, у которого таких педагогов десяток, и каждый считает свой предмет единственно важным и нужным. И кто прав?

– Ммм… Оба.

– Вот именно.
– Ристания устало прикрыла глаза и потерла виски, словно человек, у которого сильно болит голова.
– Здесь и корень всех разногласий на земле. У каждого есть причина считать себя правым. И при столкновении двух правд побеждает…

– Тот, чья правда вернее?

– Нет. Тот, кто готов ради этой правды идти на край света. И дальше.

Лерга задумчиво нахмурилась, потом тряхнула головой и недоуменно спросила:

– Ну а причем тут, собственно, причинно-следственные связи?

Ристания открыла глаза, поглядела на неё не то с усталостью, не то с раздражением, но тут же взяла себя в руки и решительно набросила ей на плечи черный замшевый плащ.

– Идем!

– Куда?
– Лерга всё ещё торопливо искала рукава, а женщина уже распахнула дверь и выскользнула в коридор.

– Набирать материал для сочинения.

Ярмарка была в самом разгаре: продавцы криками зазывали прохожих к своим лоткам, народ толпился, толкался, ругался и изо всех сил старался урвать побольше и подешевле. Самый бросовый товар, разумеется, разошелся с утра, но и сейчас купцам и горожанам ещё было где развернуться.

Тут же, между рядов, ходили и скупщики самых разных вещей:

– Тряпье, рванину, худую перину, свалянную подушку, путаную Аксюшку, всякие лохмотья, пьяную Авдотью собираем, покупаем, хозяина ослобоняем!!!
– вопил низенький, горбоватый мужичок, тащивший на плече рваную перину и весь утыканный перьями, как рукодельная подушечка иголками.

– На кой черт ему эти тряпки?
– удивленно спросила Лерга, оборачиваясь и выискивая взглядом в толпе Ристанию.

– Боги его знают, - пожала плечами та.
– Едва ли для личного пользования. Завтра же здесь впихнет это все какой-нибудь старухе под видом новой шали, подушки - и дальше по списку.

– У старухи что, глаз нет?

– Глаза? Есть. А у него есть дар убеждения. И упорство. Боюсь, в жизни приоритеты обычно склоняются ко второму.

Лерга с сомнением покачала головой, но спорить не стала. Принять ЭТО за новые или вообще все ещё годные для использования вещи, по её мнению, было невозможно.

Отвлекшись на свои мысли, дисцития и не заметила, как наткнулась на какого-то громадного бугая, отдавив ему ногу.

– Извините!
– машинально бросила девушка, отворачиваясь и спеша за ушедшей вперед Ристанией.

Но бугай, медленно сообразивший, что на него кто-то наткнулся, ещё медленней начал понимать, это так просто он обычно не спускает.

– Э, куды прешь!
– проревел он, поворачиваясь лицом к Лерге и хватая её за лацканы плаща.

– Извините, - вежливо, но твердо повторила девушка.
– Дайте мне пройти.

– Пройти? А глаза тебе новые не вставить?!

Мужественно проглотив так и лезущее на язык "Вставьте себе лучше новые мозги!", Лерга решительно вскинула руку к горлу, едва ощутимо коснувшись пальцами лап мужика - и тот тут же заорал благим матом, костеря "клятую ведьму" на чем свет стоит. Народ, до этого любопытно толпившийся кругом, мгновенно отхлынул, увеличив дистанцию до нескольких шагов. Опасливые взгляды мешались с любопытными, изредка разбавляясь откровенно паническими или ненавидящими.

Сквозь толпу решительно пробилась тонкая и гибкая фигура Ристании:

– Ну, чего ты здесь застряла? Желаешь купить сушеный веник мяты? Чудесная мысль. Сразу поймешь, какая замечательная вещь - зелье белоцвета.

– Да я… - растерянно начала девушка, но смутилась и замолкла.

Ристания быстрым цепким взглядом окинула разрастающуюся толпу, неуловимо шепнула два слова - и где-то через несколько рядов закричали:

– Его Величество, Регис Великий!!! Освободить дорогу!

Народ тут же схлынул, бросившись глядеть на королевскую карету, а Ристания, схватив Лергу за руку, утащила её подальше от бугая и злосчастного прилавка.

– С ума сошла? Это ж надо додуматься - колдовать на базаре!

– А почему нет?
– недоуменно отозвалась Лерга, покорно шагая вслед за Ристанией, не дававшей ей отстать ни на шаг.

– О боги, неужели вам, дисцитиям, никогда не говорили, что колдовать в местах большого скопления народа - это все равно, что хвастаться новой зажигалкой возле порохового погреба?!

– Нет…

– Напрасно.
– Ристания с тревогой обернулась, убедилась, что они ушли так далеко, что никто уже и не вспомнит нарушительницу покоя, и сбавила шаг, поддавшись всеобщему неспешному течению любопытствующего люда.
– Люди - это странные существа, Лерга. Они с удовольствием прибегают к услугам магов, пользуются амулетами и талисманами, мечтают найти какой-нибудь артефакт - но самих магов ненавидят.