Стремясь восстановить наше представление о конкретных, известных по именам людях, ответственных за создание и передачу преданий, сам Герхардссон сосредотачивается почти исключительно на двенадцати апостолах, которые, как он верно полагает, в течение нескольких лет на заре истории церкви составляли в Иерусалиме «авторитетную коллегию» [244] . Далее я покажу, что, на мой взгляд, представление о Двенадцати как единственных «хранителях традиции» чрезмерно сгущает краски [245] . Несомненно, имелись и другие свидетели, создававшие и распространявшие традицию — так же, как делали это, поодиночке и вместе, двенадцать апостолов. Именно об этом сообщает свидетельство Папия, рассмотренное нами в главе 2. Однако эти уточнения не снижают значения Двенадцати как «авторитетной коллегии». Если эти люди, как утверждают Евангелия, сопровождали Иисуса в его служении, а затем (с чем согласно большинство ученых) стали первыми лидерами матери–церкви в Иерусалиме, руководили первыми шагами христианской миссии, естественно ожидать, что именно они были авторитетными источниками преданий об Иисусе и имели своего рода официальный статус хранителей этих преданий.

То, что сам Иисус отвел двенадцати своим ученикам особую роль в своей миссии обновления или восстановления народа Израилева, многие ученые (в основном следуя за Рудольфом Бультманом) подвергают сомнению; они считают, что предание о Двенадцати возникло позже [246] . Однако большинство современных ученых принимает эту концепцию, главным образом потому, что она прекрасно согласуется с сегодняшним стремлением понимать Иисуса в терминах иудаизма [247] . Подробную и развернутую защиту историчности Двенадцати как группы, созданной самим Иисусом, мы находим в недавней работе Джона Мейера [248] , и здесь нет необходимости повторять его аргументы. Значение этой группы, несомненно, связано с идеальным составом Израиля, включающего в себя все двенадцать колен, и с иудейскими надеждами на восстановление двенадцати колен в мессианскую эру. Хотя двенадцать учеников, избранных Иисусом, не соответствовали двенадцати коленам буквально (среди них, например, были две пары братьев) — вполне возможно, что символически они соотносились с двенадцатью князьями колен Израилевых в пустыне (Числ 1:4–1 б) [249] . Рождение Израиля в пустыне рассматривалось как прототип обновления Израиля в мессианскую эру. Призвание Иисусом двенадцати учеников выражало ту мысль, что в его собственном служении, как в зачатке, начинается мессианское возрождение Израиля [250] . По мнению некоторых ученых, призвание Двенадцати представляло собой пророческий знак того, что сотворил Бог в Иисусе и его учении [251] .

Такой статус двенадцати апостолов объясняет их высокий авторитет в древней церкви. Однако для нашей цели важно также отметить, что Двенадцать были прежде всего учениками своего учителя Иисуса, призванными в первую очередь «с ним быть» (Мк 3:14) и впитывать в себя как его слова, так и опыт общения с ним и участия в событиях его жизни, дабы потом продолжить его миссию. Не только они путешествовали вместе с Иисусом — то же самое делали, например, женщины (Лк 8:1–3) — но, по–видимому, именно они были его постоянными и близкими спутниками. Нетрудно заключить, что их роль в древнейшей церкви включала в себя права и обязанности авторитетных хранителей речений Иисуса и авторитетных очевидцев событий его жизни. Если какая–то группа в древнейшей церкви в той или иной степени несла ответственность за формирование и авторизацию комплекса преданий об Иисусе — вероятнее всего, это были двенадцать апостолов.

Подтверждение гипотезы, что двенадцать апостолов составляли своего рода официальный «корпус очевидцев», можно найти в списках Двенадцати, имеющихся во всех синоптических Евангелиях (однако у Иоанна их нет — факт, имеющий особое значение, который мы рассмотрим позже). Эти три списка находятся в Мф 10:2–4, Мк 3:16–19 и Лк 6:13–16. Четвертый список мы видим в Деян 1:13. Разумеется, верно, что Двенадцать играют важную роль в евангельских повествованиях, особенно у Матфея и Марка, и их списки можно рассматривать просто как знакомство читателя с главными героями. То, что списки призваны отразить состав группы ближайших последователей Иисуса во время его служения, доказывается тем, что во всех них фигурирует Иуда Искариот; однако в каждом из списков Иуда отнесен в конец, с примечанием, что именно он предал Иисуса властям, — и это указывает на то, что перед нами ретроспективный взгляд на эту группу уже после смерти Иисуса. Таким образом, по–видимому, списки созданы с целью показать непрерывное существование этой группы, как во время служения Иисуса, так и в эпоху древнейшей христианской общины. Как отмечают Дэвис и Эллисон, список апостолов в главе 10 Евангелия от Матфея резко отличается от родословия Иисуса в начале того же Евангелия:

Если бы списки представляли собой лишь способ знакомства читателя с главными героями — нельзя было бы не подивиться тому, что семеро из перечисленных затем не появляются как самостоятельные фигуры и даже ни разу не упоминаются в Евангелиях от Марка и от Луки; то же верно для шестерых в Евангелии от Матфея. В главе 2 мы уже поставили вопрос, почему при множестве анонимных персонажей (в том числе анонимных учеников) в Евангелиях некоторые евангельские герои все же названы по именам. На этот вопрос мы ответили, выдвинув гипотезу, что люди, названные по именам, — очевидцы событий, с именами которых были связаны предания об этих событиях. Такое объяснение в приведенной форме едва ли подходит к тем членам списков Двенадцати, которые названы по имени лишь один раз. Однако вполне возможно, что они перечислены как члены некоей официальной «коллегии» очевидцев, формирующей и утверждающей своим авторитетом весь корпус преданий, представленных в синоптических Евангелиях. Они названы по именам не как источники того или иного конкретного предания, но как люди, ответственные за историю Иисуса в целом и за большинство преданий, которые в нее включаются. Как мы увидим в главе 8, есть веские основания полагать, что большая часть Маркова повествования о страстях сложилась из набора преданий в цельный рассказ благодаря двенадцати апостолам. Поскольку Двенадцати не принадлежат какие–либо конкретные предания, они выступают не как личности, а как группа. Однако эта группа, очевидно, играет в передаче евангельских преданий такую важную роль, что синоптики ни одного из ее членов не оставляют анонимным, но тщательно перечисляют их имена, подчеркивая, что именно эти люди были ближайшими последователями и спутниками Иисуса во время его служения. Лука в своем списке перечисляет по именам ту группу «очевидцев и служителей Слова», которых называет источниками своего повествования в Прологе (Лк 1:2) [253] . Та же цель, хотя и в более имплицитной форме, прослеживается у Матфея и Марка.

Верно ли, что имена двенадцати апостолов сохранены в этих списках точно? Многие ученые полагают, что — нет, и указывают на разногласия в списках как на свидетельство о том, что, по крайней мере, к моменту написания Евангелий точный состав Двенадцати уже начал стираться из людской памяти. Если это так — это служило бы аргументом против гипотезы, что Двенадцать — это авторитетные источники и гаранты евангельских преданий не только при их зарождении, но и позже, на протяжении всей своей жизни.

Списки Двенадцати представлены далее, в таблице 10. Прежде всего, отметим, что различия не так уж велики. В каждом списке имена собраны в три группы по четыре имени (кроме списка Деяний, из которого исключен Иуда Искариот), и первые имена каждой группы во всех списках одинаковы: первую группу всегда возглавляет Симон Петр, вторую — Филипп, третью — Иаков Aлфеев. Порядок остальных трех имен варьируется, во всех четырех списках здесь имеются разногласия, хотя Иуда Искариот во всех трех списках, где он есть, стоит на последнем месте. Различия в порядке имен во второй и третьей группах, возможно, объясняются вариациями в том, как воспроизводился список в устной передаче, или как запомнил его евангелист. Вполне понятно, что такого рода список мнемонически делился на три группы, причем первое имя в каждой группе было фиксировано, но порядок остальных варьировался. Нетрудно понять и то, почему Иуда Искариот во всех списках учеников Иисуса стоит на последнем месте.

Что касается первой группы из четырех имен — возможно, стандартный список (две пары братьев — Петр и Андрей, Иаков и Иоанн) приводят Матфей и Лука, в то время, как у Марка и в Деяниях он изменен при редактировании. Марк считает нужным перечислить первыми тех учеников, которым Иисус дал прозвища: Симона, которого он прозвал Петром, и сыновей Зеведеевых, которым дал имя Боанергес [254] . В других местах Евангелия от Марка (5:37; 9:2; 14:33) эти трое также характеризуются как ближайшие среди Двенадцати сподвижники Иисуса. Два параллельных придаточных предложения, в которых Марк сообщает о данных Иисусом прозвищах, с грамматической точки зрения представляют собой неуклюжие вставки в структуру списка; возможно, Марк воспользовался уже готовым списком Двенадцати, в котором заменил этим добавлением более простую фразу о прозвище Симона, сохранившуюся у Матфея. Стоит отметить, что до этого момента Марк именует Симона Петра только Симоном, но далее — только Петром. По–видимому, он стремился заменить простое утверждение, что Симон носил прозвище Петр, какое мы встречаем у Матфея, указанием на то, что это прозвище было дано Симону Иисусом в определенный момент. Что же касается вариаций в порядке перечисления имен первой группы, встречаемых нами в Деяниях, — они, очевидно, объясняются тем, что лидерами Двенадцати в первых главах Деяний (3:1–4:31; 8:14–25) предстают Петр и Иоанн. В Деяниях описано мученичество Иакова (12:2), однако Андрей в этой книге вообще не появляется. Таким образом, по всей видимости, Марк варьировал порядок имен таким образом, чтобы подчеркнуть значимость трех апостолов, находящихся на первом плане в его повествовании, а автор Деяний — так, чтобы подчеркнуть значимость своих «главных героев».