Учение, которое представляет опасность для Колосс, приходится реконструировать методом от обратного на основании резкой полемики, направленной против него, поэтому тон и содержание этого учения оценить сложно. Что касается тона, то ясно, что ситуация в Колоссах не похожа на ту, которая описана в Гал, где несмысленные галаты в большинстве своем склонялись к другому евангелию [375] . Не похожа она и на ситуацию в Филиппах, которая, несмотря на неиспорченность общины, потребовала от Павла резкой критики [Флп 3:2: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь повреждения (то есть обрезания)»]. Фактически, мы не можем быть уверенными в том, что христиане в Колоссах хотя бы осознавали угрозу, некоторые описания могут говорить лишь о потенциальном риске (например, Кол 2:8: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас»). Более чем вероятно, однако, что на сцене уже появились те, кто выбрал колоссян своей жертвой, пусть даже единицы. Были ли они членами домашней церкви (церквей) в Колоссах, мы не знаем.

Что касается содержания, то мы могли бы начать с замечания о том, что города ликийской равнины представляли регион, где религиозные обычаи составляли смесь из местных фригийских культов, восточных культов (Изиды, Митры), поклонения греко–римским божествам и иудаизма с его монотеизмом. В описании ереси, угрожающей христианам в Колоссам, встречаются элементы, которые, видимо, связаны с иудаизмом, так как 2:11 особо подчеркивает нерукотворное обрезание, Христово обрезание, косвенно противопоставленное обрезанию телесному. Кроме того, некоторые судят колосских христиан за пищу и питье (посвященные божествам?) и за праздники новомесячия или субботы (соблюдение еврейских календарных праздников?) (2:16) [376] . Тем не менее, исходя из предположения, что Кол, скорее, написано в ответ на одну ересь, чем на множество совершенно различных, мы признаем, что текст все же передает что-то более сложное, чем попытку заставить колосских христиан соблюдать Закон Моисея ради спасения. Никаких аргументов из ВЗ не приводятся Павлом для опровержения этого учения, и он нигде явно не связывает никакие из обрядов с иудаизмом.

В 2:8 Павел просит своих читателей остерегаться, чтобы их не увлекли пустой ложной «философией» по преданию человеческому. Он может иметь в виду взгляды одного из греческих философов [377] , или религии–мистерии (см. главу 5), которые тоже назывались философиями. Однако это название не обязательно означает исключение еврейского элемента, так как Иосиф Флавий (Иудейская война 2.8.2; № 119; Древности 18.1.2; № 11) описывает позиции фарисеев, садуккеев и ессеев как философов, а в Мк 7:8 Иисус осуждает фарисеев за то, что они оставили заповедь Божью ради предания человеческого.

Кол 2:8 далее описывает заблуждение — уделять слишком много внимания «стихиям» (stoicheia) мира/вселенной. В греческой философии это могли быть стихии, составляющие материю (земля, огонь, вода, воздух), но во времена эллинизма этот термин также относился к космическим правителям или духам, которые господствовали над миром, включая небесные тела, которые астрологически управляли человеческими делами. Упоминание в Кол «начальств» и «властей» (2:15), смиренномудрие и «служение ангелов» (2:18) подтверждает эту мысль [378] . Могло ли в это служение входить соблюдение праздников, новолуния и субботы? (В своей полемике против иудействующих проповедников, которые обязывали галатов делать обрезание и совершать дела Закона, Павел протестовал против добровольного порабощения вещественным началам мира и соблюдения дней, месяцев, времен и лет: Гал 4:3, 9–10 [379] .) Кол 2:23 с неодобрением относится к изнурению тела. Возможно, в упоминании о «пище и питье» (2:16) имелась в виду не идоложертвенная пища, а крайности аскетизма, который проповедовал покорность природным духам, начальствам и властям?

Объединяя все эти элементы, многие исследователи описывают лжеучителей в Колоссах как иудео–христианских синкретистов, в «философии» которых сочетались (эллинизированные) еврейские, христианские и языческие элементы. Самодельная религия [ethelothreskia]» — так определяет эту ересь Мартин (Martin), 2:23. В ней ангелы связывались со звездами и почитались во время праздников, в новолуния и в субботы почти как божества, которые правят вселенной и человеческой жизнью, как элементы в космической модели, которым люди должны подражать. (Как «сыновья Бога» в небесном дворе, ангелы могли восприниматься по аналогии с божествами греко–римского пантеона). Такой синкретизм мог присоединить к себе верующих во Христа с оговоркой, что они считали Его подчиненным ангельским господствам и силам. Ведь Христос был из плоти, а ангельские господства — духи.

В лжеучении иногда выделяются еще два фактора. Во–первых, некоторые исследователи описывают ересь, критикуемую Кол, как гностицизм (см. главу 5) из-за упоминаний видений [380] , надменности плотского ума, насыщения плоти (2:18, 21–23) и природных духов, если понимать последние как эманации Бога. Однако в критике учителей не говорится прямо о «знании». Правда, в позитивном представлении Христа в Кол часто встречаются слова «познание», «разумение», «ведение», «премудрость» (1:9–10, 28; 2:2–3; 3:10, 16; 4:5) и «полнота» (pleroma, которая обсуждалась выше), что можно рассматривать как косвенную критику использования этого языка лжеучителями. К сожалению, наши сведения о зарождающемся гностицизме в I веке весьма ограничены (в отличие от более детального знания развитой гностической системы во II веке), так что определение учения как гностического из-за тех неявных черты, которые были перечислены выше, равносильно разъяснению непонятного при помощи еще менее понятного.

Во–вторых, в своих позитивных разделах Кол говорит о божественной тайне (mysteriori), скрытой от веков, сейчас же открытой во Христе — знании, которое теперь разделяют и колоссяне (1:26–27; 2:2–3; 4:3). Некоторые ученые находят здесь прямо не выраженную критику лжеучителей как приверженцев религии мистерий. Можно указать на находящийся неподалеку город Иераполь, который был культовым центром Кибелы, великой анатолийской богини–матери [см. главу 5 (Б)], а также на возможное использование неясного слова embateuein («войти, вникать») с «видением» в 2:18, чтобы напомнить об обряде посвящения в религию мистерии [381] . Вполне возможно, что лжеучителя были как-то связаны с некой религией мистерии или использовали ее язык. Однако использованное Павлом слово mysterion заимствовано из апокалиптического иудаизма [382] и, что очевидно, не зависит от того, сталкивался ли он с религиями мистерии.

Надо признать, что все эти наблюдения не создают целостной картины. Гартман (Hartman, "Humble" 28–29) поступает мудро, когда делит материал в Кол, касающийся лжеучения, на не вызывающие сомнения факты, правдоподобную и возможную информацию. Все те, кто с уверенностью пишут на эту тему, в значительной степени располагают лишь догадками. Конечно же, в этом нет ничего плохого, при условии, что эти люди реально оценивают вероятность каждой догадки. При такой удаленности в пространстве и времени мы едва ли сможем расшифровать все элементы, которые входят в критикуемый автором синкретизм, или с точностью определить конечную теорию. Обычные читатели могут удовлетвориться той оценкой, которая действительно вероятна: противники сочетали веру в Христа с еврейскими и языческими идеями, сформировав иерархическую систему небесных существ, в которой Христос был подчинен ангельским силам, которым было необходимо поклоняться.