Варшавский Владимир Сергеевич
Шрифт:
45
7, rue Fred<eric> Bastiat Paris 8
13 окт<ября> 1963
Дорогой Владимир Сергеевич
Вчера я видел Кодрянских. Они получили от Вас письмо и, судя по их словам, Вы считаете, что я на Вас за что-то «сержусь»? Дорогой мой, за что я могу на Вас сердиться? Откуда пришла Вам в голову такая мысль? Я не только на Вас не сержусь, но, кажется, и не способен рассердиться. Всегда помню о Вас с самыми добрыми чувствами. А если не пишу, то ведь и Вы мне не пишете, — и это ровно ничего не значит, правда?
Слышал от К<одрянских>, что Ваш Мюнхен не удается. Знаете, я провел там весной 2 месяца, и считаю, что жалеть Вам нечего. Там — суета, сутолока, интриги и все прочие прелести. Климат ужасающий. Бахрах там как рыба в воде, но у Вас другой склад, другая натура и едва ли Вам там все было бы по душе. Я лично не могу ни на что пожаловаться, но я безразличнее Вас, а главное — много старше и ни в какой мере не озабочен «деланием карьеры». (Бахрах озабочен и по-своему прав. Вернее, не то что озабочен, а радуется успехам.)
Очень болен Мих<аил> Львович Кантор. Не могу сказать — «безнадежно», но очень, очень серьезно. Началось с сердца, осложнилось с простатой, ему должны на днях делать операцию, а при его крайней слабости это, конечно, опасно.
A part cela [281] , все по-прежнему. Крепко жму руку, шлю лучшие пожелания и прошу помнить, что никогда я на Вас сердца еще не бил и надеюсь не бить! Передайте самый сердечный привет Татьяне Георгиевне.
Ваш Г. Адамович
281
За всем тем же (фр.).
46
Paris
14/I-1964
Дорогие друзья Татьяна Георгиевна и Владимир Сергеевич
Я очень виноват перед Вами. Простите! От поздравлений и пожеланий я давно отвык, хотя и знаю, что отвыкать не надо бы. Спасибо за Ваши пожелания и за память. Надеюсь, все у Вас благополучно, Вы здоровы и всем довольны, т. е. жизнью (которая и есть «всё»).
Владимир Сергеевич, что это Вы затеяли с Гулем к моему печальному 70-летию!?! [282] Я пишу ему par le meme courrier [283] , и, конечно, пишу, что не надо ничего [284] . Кроме неприятности, мне ничего бы не было, если бы даже появилась хоть одна строчка. Я не скрываю своего возраста, как думает Одоевцева [285] , а считаю, что все это слишком суетно и глупо. Достаточно мы насмотрелись, как юбиляры сами устраивают свои чествования!
282
В 1964 г. Адамовичу исполнялось уже 72 года. О настоящей и выдуманной им датах рождения см. в статье: Коростелев О.А. Адамович (1892–1972) // Литература русского зарубежья: 1920–1940. М., 1999. Вып. 2. С. 159–160, 184.
283
С ближайшей почтой (фр.).
284
9 января 1964 г. Р.Б. Гуль написал Адамовичу: «Нов<ый> журн<ал> хотел бы отметить Ваше семидесятилетие. <…> Но как это лучше сделать? Я советовался с Вл<адимиром> Серг<еевичем> Варшавским, и у него “блеснула” счастливая идея: прежде всего попросить Вас самого написать какие-то “итоги”, какие-то “мысли по поводу”. Мне эта мысль понравилась, и вот я прошу Вашего отзыва на нее» (Beinecke. Roman Gul’ Papers. Gen MSS 90. Box 18. Folder 412). 14 января 1964 г. Адамович отвечал Гулю: «Спасибо большое за Ваше письмо и за желание отметить прискорбный факт моего 70-летия. Находясь, насколько могу судить, в здравом уме и твердой памяти, хочу Вам сказать: не надо ничего. Я не считаю себя вправе обращать на себя общественное внимание, и, поверьте, говорю это без малейшей рисовки. Помимо того, все эти юбилеи и чествования — сплошь фальшь, “слова, слова, слова” и даже хуже, чем слова. Никому нет дела, сколько мне лет, и никому это не интересно. Одоевцева мне сказала, что уже писала Вам об этом. Но она будто бы ссылалась на то, что я предпочел бы скрыть свой возраст. Это, конечно, чепуха. Возраста не скроешь, да и не к чему его скрывать. Просто я не хочу о себе напоминать, и очень прошу Вас не делать из меня “юбиляра”: ни одним словом, ни строкой» (Beinecke. Roman GuF Papers. Gen MSS 90. Box 1. Folder 6).
285
И.В. Одоевцева в частной беседе с комментатором говорила, что Адамович сбрасывал себе два года, желая казаться ровесником Г. Иванова.
Так что пожалуйста: ничего.
До свидания, шлю поклон, привет и все прочее с надеждой увидеться летом! Кстати, я еду в Ниццу на днях, т. е. 20 января, недели на три, т. к. замерзаю в Париже, где мое жилище к холоду не приспособлено. Мих<аил> Львович — без перемен, но не хуже: хорошо и это.
Ваш Г. Адамович
В Ницце адрес обычный: 4, avenue Emilia, chez Mme Heyligers (до 10 февраля).
47
7, rue Fred<eric> Bastiat
Paris 8
20 ноября 1964
Дорогой Владимир Сергеевич
Простите, что не написал Вам до сих пор. Я был искренне тронут Вашим письмом (и мне, и Михаилу Львовичу), но писать, лежа на спине, мне было трудно, да, в сущности, было и запрещено. Теперь я дома [286] , вот уже два дня, — дней через 10–15 собираюсь поехать в Ниццу, к обычным своим друзьям, и пробыть там довольно долго. Получил вчера письмо от Бахраха, который что-то пишет о приезде в Мюнхен, — не для отдыха, конечно, а для работы. Но об этом пока не может быть речи [287] .
286
В конце сентября 1964 г. Адамович попал с сердечным приступом в больницу (Hopital Raymond Poincarre, Pavilion Widal 3, eit 23, Garches (S.O.)), а потом до середины ноября находился в реабилитационном заведении (maison de repos) по адресу: Residence Bineau, 54, Boulevard Bineau, Neuilly-s/S.
287
В письме Бахраху, написанному в тот же день, Адамович отозвался на предложение почти этими же словами: «Я уже два дня дома. Но не могу сказать, что я “здоров”. Нет, мне все трудно и от малейшего усилия я устаю. Спасибо за предложение попытаться устроить мне поездку и работу в Мюнхене. Сейчас об этом не может быть речи. <…> Так что Мюнхен — если он в принципе вообще возможен, — отложим до весны, т. е. до апреля или мая. Но, по-моему, — если Литвинов ведет свой отдел хорошо, — мне там нечего делать. Ну, посмотрим, и, повторяю, дело это еще далекое и надо до весны дожить» (BAR. Coll. Bacherac).
Как Вы живете? Рад, что Ваши волнения в связи с кандидатурой Голдвотера [288] оказались напрасными. Но Достоевский мог бы в самом деле голосовать и за него! От него (т. е. от Д<остоевского>) ждать можно было всего, и даже не в дурном смысле, а по его склонности к «les hauts» et «les bas» [289] .
Обнимаю Вас, дорогой Владимир Сергеевич, спасибо за дружбу. Передайте самый сердечный привет и поклон Татьяне Георгиевне.
288
Голдуотер (Goldwater) Барри (1909–1998) — американский политик, сенатор, придерживался крайне консервативных позиций; на президентских выборах 1964 г. была выдвинута его кандидатура от Республиканской партии (президентом стал Линдон Джонсон). 14 декабря 1964 г. Адамович писал Бахраху: «Володя Варшавский беспокоится, за кого бы голосовал Достоевский, неужели за Голдвотера?! (ceci est entre nous <это между нами (фр.)>, я его очень люблю, при всем его инфантилизме, а Вы начнете это, смеясь, рассказывать и ему это повредит еще. Он ведь страстно мечтает о Мюнхене)» (BAR. Coll. Bacherac).
289
«Всякому» и «разному» (фр.).
Ваш Г. Адамович
Парижский мой адрес действителен всегда. Если напишете, буду очень рад.
48
Paris
29 марта 1965
Дорогой Владимир Сергеевич
Спасибо большое за письмо и простите, что отвечаю с опозданием. Я тоже был очень рад видеть Вас и Татьяну Георгиевну [290] , и если Вы мне пишете, что я — «все такой же миленький», то я мог бы ответить Вам тем же. Жаль, что Вы редко бываете в Париже. Вчера я получил приглашение в Мюнхен от «Института по изучению СССР» [291] на какой-то «симпозиум» в конце мая. Но по здравом размышлении решил отказаться. Поехать на несколько дней в Мюнхен было бы приятно, но участвовать в болтовне, с утра до вечера, много менее приятно.
290
Варшавские приезжали в Париж в марте 1965 г.
291
Мюнхенский институт по изучению истории и культуры СССР был основан 8 июля 1950 г. как свободная корпорация научных работников и специалистов — эмигрантов из СССР. Первым директором стал Николай Александрович Троицкий (псевд. Б.А. Яковлев; р. 1903). Через некоторое время институт начали финансово поддерживать американские организации (одновременно диктуя свои условия): Русский исследовательский центр Гарварда, частный благотворительный фонд Карнеги в Нью-Йорке, ВВС США. В 1972 г. программы по инициативе американских кураторов были свернуты, и институт прекратил свою деятельность. Подробнее см.: O’Connel Ch.T. The Munich Institute for the Study of the USSR. Pittsburgh, 1990; Константинов Д.В. Мюнхенский Институт (Из истории второй российской политической эмиграции) // Голос зарубежья. 1983. № 29. С. 13–21; Константинов Д., прот. Мюнхенский институт: Из истории второй российской политической эмиграции // Трибуна русской мысли. 2002. № 4. С. 133–144; Попов А.В. Мюнхенский институт по изучению истории и культуры СССР и «вторая волна» эмиграции // Новый исторический вестник. 2004. № 10. С. 54–70.