- Отступать нельзя!

 14-го октября 383-я стрелковая дивизия впервые вступила в бой с группировкой противника в составе 4-ой немецкой горнострелковой дивизии и итальянской кавалерийской дивизией «Чезаре». В тот день дивизия полностью уничтожила в огневом мешке полк «Королевских мушкетёров» итальянцев, но была вынуждена пятится к областному центру.

 - Неужели сдадим город?

 Целый день 19-го октября дивизия вела ожесточённые бои на окраине города Сталино, отбивая атаки противника. Поздно вечером командир дивизии Провалов получил по телефону от начальника штаба армии устный приказ оставить город.

 - Да о чём они в штабе думают!

 В ответ комдив отказался выполнять его и потребовал письменного распоряжения. Спустя 20 минут с ним по телефону связался командующий 18-ой армии генерал-майор Колпакчи и спросил напрямую:

 - С чем ты не согласен, Провалов?

 - Необходимо дать бой за город!

 - А силы?

 - Пока есть.

 - А потом чем будем затыкать прорыв? Голой задницей!

 - Да и не могу я оставить город без боя! Бойцы не поймут, здесь же их дом и семьи…

 Трубка надолго замолчала, Провалову были слышны далёкие взрывы и тяжёлое дыхание командарма.

 - Держись, сколько сможешь.
– Командующий подумал, и неохотно согласившись на его предложение, разрешил оборону.

 После этого разговора 383-я дивизия весь день 20 октября 1941 года продолжала вести уличные бои в Сталино. Солдаты покинули город ночью и только потому, что отошли, подчиняясь приказам, соседние дивизии.

 После неожиданных проводов на воинскую службу единственного сына Антонина затосковала. Петя оставался её последней радостью, мужа она даже не надеялась увидеть вновь.

 - Никто из знакомых из лагерей не вернулся.

 Она жила для того чтобы кормить, поить и обстирывать сыночка. Дочка Сашенька была любимицей пропавшего отца, чаще всего так случается с разнополыми детьми.

 - Сыновей нужно растить словно цветы, – часто говорила Шелехова.
– А дочки растут сами, как сорняк…

 Как только Петя ушёл на фронт, неожиданно и остро встала проблема пропитания. Антонина раньше никогда не работала. Григорий, а затем и сын всегда хорошо зарабатывали на шахте.

 - Никаких запасов и сбережений у нас нет….

 Тоня уверенно вела домашнее хозяйство, особо не задумываясь, как жить без мужской помощи. Теперь же, особенно после прихода в город новой власти, она запаниковала.

 - Как же нам жить дальше? – растерянно спрашивала она дочку.

 - Проживём, – легкомысленно отвечала Сашка.
– В крайнем случае, я работать пойду.

 На это Антонина согласиться, конечно, не могла. В ту осень школы не работали и они вдвоём в основном возились по хозяйству. Тщательно убрали весь богатый урожай с огорода, растили всевозможную живность.

 - Бог даст, зиму переживём, – думала она, подсчитывая запасы.
– А там уж наши вернутся…

 В конце ноябрю в их дом неожиданно нагрянул Николай Симагин. Антонина не виделась с ним с того памятного разговора, когда он признался в доносе на Григория. Поговаривали, что он куда-то делся с началом войны. Вдруг он уверенно вошёл в дверь дома Шелеховых, поздоровался и сказал:

 - Я за тобой Антонина.

 - Никак не угомонишься?

 - Не успокоюсь, пока тебя не получу!

 - С каких делов?

 - Я нынче власть. – Самодовольно проговорил Николай.
– Могу устроить, чтобы ты жила как у Христа за пазухой…Захочу покараю, захочу помилую!

 Он демонстративно поправил яркую нарукавную повязку полицая. Антонина от потрясения медленно присела на табуретку, глядя удивлёнными глазами на погрузневшего Симагина.

 - Это твоё дело Николай. – Выдавила она.
– Меня сюда не путай…Не хочу позора.

 - Дура ты! – вспылил незваный гость.
– Я тебе последний раз предлагаю жить со мной добровольно…

 - А можешь заставить не по доброй воле?

 - Могу, – злобно улыбнувшись, ответил Симагин.
– Я сейчас многое могу…

 Он замолчал, молчала и Антонина. Она только сейчас поняла всё свою беззащитность перед новым порядком.

 - Что делать? – тревожно думала Тоня.
– Как не поддаться нажиму Николай, но и не разозлить его?

 В эту минуту в комнату со двора впорхнула Сашка. Она поздоровалась с гостем и начала тараторить.

 - Мамочка, кур я покормила, листья сгребла! – сообщила скороговоркой Санька.
– Можно я к Зинке пойду погуляю?