— Гляди, Тимур, я набрал червей из земли свежей разрытой, когда закапывали Пасько-Корыто… Для рыбалки!..

Пойдем на Кафирнихан-реку рыбу ловить утром… Есть очень хочется!..

— Чу!.. Нет, Павел!..

Этих червей тебе Ангел Азраил насыпал щедро на открытую невинную отроческую ладонь!

Я видел, как он тайно и хищно сыпанул червей тебе в руку!..

Выброси их!..

Они посланцы Азраила!..

Брось их Паша!..

Брось — а не то они возьмут съядят тебя!..

Рано им чуять бродить по твоей юной ладони!

Рано!..

Но он не бросает.

— Черви свежие тугие лакомые — рыба любит сытых червей кладбищенских!..

Черви едят людей, рыбы едят червей, человеки едят рыб!

Вот круг, кольцо, колесо, карма, поэт!..

Значит, люди едят людей? да?..

И улыбается Павел-Иудей, святой праведник и он же фарисей!..

…Ай двояк божий человек!..

И таков иудея извечный удел?..

Но…

Есть очень хочется нам двум дрожащим ночным кладбищенским военным отрокам.

Голодно. Остро…

Тошно!..

А нощь вокруг тайная ясная древляя чудовая пахучая дремучая колодезная…

А мы сходим с кладбища в родной голодный Джимма-Курган город военный тихий родимый голодный голодный голодный…

Там люди бродят ходят по деревьям по цветущим акациям по золотарникам по карагачам по золотым по белым по алым акациям…

И едят цветы соцветья их, пчел удивленных отметая отгоняя…

И мы находим в ночи светлую перламутровую цветущую акацию на окраине Джимма-Кургана и влезаем на ветви её и ядим обрываем жуем избыточные цветы послушные влажные сладкие её…

О!.. Хорошо!..

…Акация кормилица корова военных голодных времен!..

Спасибо за твое беззащитное летучее покорное цветочное мясо млеко молоко!..

И мы кормились у твоих ночных соцветий созвездий молочных душистых соцветий сосцов!..

Спасибо древо дерево акация кормилица недвижная летучая корова без пастухов!..

И мы были пастухи дети сосунки твои…

Да…

…И ныне кто возьмет топоры иль пилы в руки неблагодарные свои?

Но берут.

…О Господи! Избавь мя от диавольского поспешания!..

Да!..

Дай колодезные неспешные отстойные глаголы бадьи ведра налитые слова!..

Дай!..

И от пьяного раздольного винограда я сойду к терпкому сухому изюму… да?..

Уж ныне не пьяны не вольны не тучны не млады слова моя?..

Но тогда!..

Но тогда тогда тогда тогда!..

Тогда в детстве моем….

…Тогда мы сходим с ночной кормилицы безымянной акации на ночную землю.

Тогда мы сходим с акации на землю и Павел плачет о предках своих.

— Тимофей! друг! Я хочу назад…

Тысячу лет назад мои предки песчаные извивные ящерицы иудеи мученики мудрецы кочевники гортанные горбоносые пришли в Бухару а теперь я хочу домой! я хочу назад!..

Шалом шалом мои забытые родимые края!..

Тимофей друже я хочу хочу хочу назад!..

Я хочу глотать пить есть пыль пахучую как сыр от соломоновых серебряных отар от гефсиманских галаадских хевронских иерихонских арамейских милых щедрых тучных сладких стад стад стад…

Я хочу изникнуть издохнуть иссякнуть задохнуться в пыли колыбельной той той той в которой был зачат!..

Тимофей друг поэт! Я хочу назад!..

Помоги мне, как помогал ты мне, когда отроки мальчишки в школе били по узкой ущербной змеиной голове меня!..

Я хочу! хочу! хочу! назад!..

…Шалом шалом Исраэл!

Шалом Ерушалаим!..

Там всякая библейская овца блеет поет как мой най!..

Там всякая овца помнит Авраама Моисея и Христа!..

Я хочу назад!

Я авраамова библейская заблудшая плакучая кочевница овца!..

Я хочу назад!..

Я хочу в Ерушалаим к Стене Плача — единственному месту на земле где сходятся встречаются на земле Тот Свет и Этот Свет, земной и загробный миры…

Я хочу плакать у той Стены у Щели у Трещины Святой Небытия!..