Иль хочешь чтоб из змеи восстала явилась пенная рысь иль не боишься отведать рысьих власатых ног и жгучих лап лап лап?..

Айххх! Хххйа!.. Фйа!..

Фалльфья рысь я алчу тебя…

Тогда она рычит кусается мается и раздирает меня плещет разрывает разбирает расширяет нежданными ногтями когтями…

И я вьюсь в розах и еще многие шипы сдираю снимаю с долгих стеблей…

И уже всё в счастливой блаженной крови тело пенное мое…

И все снежные розы уже стали розами гранатовыми…

И я счастлив и все тело мое течет как арык на полу кровяной крутой родной…

Любовь и смерть?..

Любовь и смерть!..

Я хочу сладко умереть…

И тело мое было как белый валун а стало как ручей кочевой кровяной…

И уже! Уже!..

Фалльфья овца коза Фалльфья змея Фалльфья рысь гляди уже все шипы со стеблей — таких сладких таких долгих — я содрал сорвал и недвижный снег лепестков обратил в текучий мокрый безвинный гранат…

Фалльфья иль древняя тайна Чингисхана изшла вся?

Фйааа!..

Я лежу на гранатовых текучих розах на длинных нагих стеблях без шипов…

И тогда нагая Фалльфья опять лежит ворожит недвижно на мне и склоняется родимая жаркая ко мне и рыдает стенает страждет она …

Хйяяяааа!..

Дервиш гляди я омою грудным парным кумысом тонских кобылиц твои раны…

Айх!

И ты блаженно радостно омытый уснешь…

И будешь спать три дня и проснешься счастливым и не будет на теле твоем рдяных сладких ран…

Но! Я! Уже! Буду! Далека!..

А пока я омою материнским родильным кормильным молозивом молоком степным кумысом тонских скуластых иссык-кульских кобылиц святых твое свежевспаханное шипами радостное тело…

Айхха! Айфффа!

И она прижимается приближается ко мне нагая с набухшими миндальными уже материнскими сосками…

И обдает обливает омочает омывает меня теплыми молочными струями обильными…

И молоко нерождённых младенцев течет по телу моему и по рдяным ранам…

Айя!..

Дервиш тот снайпер убийца нарушил меня и я стала чреватая плодовая и сосцы мои исполнились изготовились к материнству…

Но от убийцы родится только убийца и я сделала аборт и я убила потравила горчичным семенем нерожденного сына моего…

Но соски не знали о детоубийстве но соски слепо яро наполнились млеком…

И вот я изливаю его на тебя на твои сладкие раны сразу заживающие…

Айффф!..

Хакан я люблю тебя тебя тебя…

Я Орда Орря кобылица гонная твоя и твоего коня…

Айфф!..

В степи есть только любовь коней!..

Ай!..

…Фалльфья какой-то древний маковый бездонный сон колодезный сон шанакура опиекурильщика находит на меня…

И я не могу встать с хладного глиняного пола и заживо замертво засыпаю засыпаю засыпаю…

А она на меня молоко из сосков бескрайних изливает извергает…

Улыбается…

Хакан!..

Я люблю тебя!..Я твоя кобылица млекороняющая млекоизливающая…

О тоска гонной кобылицы без коня…

А конь военных конниц алчет не на меня восстать…

А алчет под воина бахадура насмерть в сече в резне встать пасть…

А в войне смерть выше и слаще любви…

Да?..

Нет!..

Фалльфья останься со мною навек…

Куда идти тебе — на родине нашей везде война везде пули братские витают…

Фалльфья Орря а тайна открылась явилась иссякла на голых стеблях на розах гранатовых на струях молозива текущих врачующих раны…

Дервиш еще тайна не иссякла…

И пришел час исхода час царской неслышной отшественницы Агамы…

Дервиш была Фалльфья овца коза была Фалльфья змея была Фалльфья рысь…

И теперь ты спи мертво три дня и усмирятся

раны…

…А Фалльфья бесшумно нежно навек уходит древней святой буддийской храмовой ящерицей агамой уползает…

Тут вязкий утробный бред мак кукнор анаша блажь дым сон находит на меня…

И я лечу бадьей в колодезь сна без дна как сосунок новорожденный верблюд летит с огромного кызылкумского сыпучего кипучего падучего бархана!..

Фалльфья Урря останься со мной навек!..