— Рубиновый, — кивнул Тёма с ГОРДОСТЬЮ.

— Я прям-таки рад за вас, молодой человек! — ответил старичок. — У вашей дамы исключительный вкус! В наше время рубиновый браслет — большая редкость! И он у нас только один! Но ведь есть еще изумрудные! Может быть, вы желаете изумрудный? Или сразу два — к разным туалетам?

Кира замотала головой.

— Рубиновый, — сказал Тёма решительно.

— И опять-таки правильно, — закивал старичок, почти касаясь носом прилавка. — К синему концертному платью нужен рубиновый браслет. Вот когда ваша дама будет солировать в Большом зале консерватории и у нее будет черное платье, тогда приходите ко мне за изумрудным.

— Еще чего, — пробурчала Кира себе под нос. — Тогда я надену жемчужное ожерелье!

— Тоже правильно! — сказал старичок, подавая Тёме рубиновый браслетик и восемнадцать рублей сдачи. — Жемчуга у нас бывают довольно часто. И отличного качества! Недорого! Гарантия на полгода! Желаете что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, — ответил Тёма. — Пока все.

И отдал Кире браслет и сдачу — восемнадцать рублей.

Кира надела браслетик, полюбовалась на него, вытянув вперед руку, потом горделиво посмотрела на Тёму.

— Тебе очень идет, — сказал Тёма искренне.

Кира слегка кивнула, небрежно встряхнула рукой, а потом подошла к киоску и положила на тарелочку для денег четырнадцать рублей.

— Два петушка, пожалуйста, — сказала Кира.

— Вот это правильно! — отозвался старичок. — Какой поступок! Умно и великодушно! Чудесная барышня! Ах, молодой человек! Вам исключительно повезло… Я тоже, знаете, в ваши годы…

И он со вздохом протянул Кире двух петушков на палочке, завернутых в прозрачные бумажки.

— Спасибо, — растроганно поблагодарил Тёма. — Только не надо было. Ведь правда же — последние деньги!

Кира кивнула.

— Гулять так гулять! А кстати, где наш пакет с едой? — спросила она, разворачивая своего петушка и небрежно потряхивая браслетом на запястье.

Тёма остолбенел.

— А ты его не… Ой! Я же его в электричке на крючок повесил! Что ж теперь делать?

Тёма был в отчаянии. Но Кира, как всегда в трудные минуты, не теряла присутствия духа.

— Не скули! — сказала она.

А потом засмеялась:

— Зато у нашего соседа теперь закусочка есть! Натощак пить вредно! Сто пудов, что он ведро пива себе купил!

— Десять бутылок, — кивнул Тёма. — Это если в электричке. С наценкой за сервис.

— Ну вот, — веселилась Кира. — Как же он это выпьет безо всего? А так он бананчиками закусит!

— И мандаринчиками, — напомнил Тёма. — Там еще два осталось.

— И пирожками! — ответила Кира.

— И бутербродиками! — поддакнул Тёма.

— А с чем бутербродики? — спросила Кира.

— С колбасой и с сыром, — вздохнул Тёма. — А с чем пирожки?

— С мясом и с капустой, — простонала Кира. — А у вас на даче еда есть?

— Наверное, есть, — предположил Тёма. — Скорее всего. Вообще-то, мы на даче всегда едим. Мама называет это «воздушный аппетит». В смысле — от воздуха!

Кира кивнула.

— Ну да. На воздухе почему-то сразу есть хочется, — и она лизнула своего петушка.

А потом достала из кармана монетки:

— Вот. У нас еще осталось четыре рубля.

— Можешь их выбросить, — ответил Тёма. — Что на них купишь? Полпетушка?

— Ага. Разбежался, — пробормотала Кира, ворочая конфетой во рту. — Придумал тоже! Пробросаешься! Деньги есть деньги. Никогда не помешают!

— Конечно, — сказал Тёма. — Но просто нам этого все равно даже на автобус не хватит. А там без билета не пускают. Там кондуктор.

— Какой автобус? — удивилась Кира. — Ведь мы же приехали. Разве это не ваша станция?

— Станция-то наша, — виновато объяснил Тёма. — Но нам от станции еще три километра до кооператива «Астрофизик». Это же дедушкина дача.

— Та-а-к, — сказала Кира. — А кстати, как мы туда попадем? Ты ключи взял?

Тёма помотал головой.

— Ключи есть у сторожа. Он меня знает. Нам главное туда добраться. Надо что-то придумать.

И он вопросительно посмотрел на Акиру.

— А что тут придумаешь? — сказала она. — Если б ты раньше сказал, я бы позвонила папе. И он бы сразу выслал за нами вертолет. А теперь как ему сообщишь? Телефонов у нас нет. И потом, вертолет из Боливии, знаешь, сколько будет сюда лететь?

— Так что же нам делать? — спросил Тёма.