– Кто такие? – грозно спросил командир легионеров.

– Свои мы. Из отряда капитана Церьена.

Александр смутился. На минуту он был выбит из колеи таким признанием – все-таки получается, что они атаковали свой отряд. Но смущение заняло лишь несколько секунд, вместо него появилось возмущение.

– Какие вы нам свои! У меня своих среди разбойников нет!

– Так это… Мы, значит, продовольственные запасы пополняем, – пролепетал один из пехотинцев.

Легионеры прочесали деревню и нашли еще троих грабителей, пытавшихся спрятаться в домах. Причем двух из них выдали местные жители. Третий прятался более тщательно, но тоже был найден и вскорости присоединился к остальным. Упирающихся грабителей толкнули к их товарищам, стоящим на площади.

Арт взглянул на Свилта. Тот упрямо сжимал челюсти, хватаясь то за нож, то за лук. Остальные легионеры были не так взволнованы, но тоже смотрели на вояк Церьена с большим неодобрением.

Местные жители, прятавшиеся до этого в домах, стали подтягиваться к площади. В сторону недавних экспроприаторов сыпались проклятья:

– Последнее отбирают! Ироды! Душегубы!

– На той стороне деревни еще двое убитых, – доложил Бонкр.

– Запасы, говоришь? – проговорил Арт. – Ну-ка, гляньте, что у них в телегах.

Легионеры откинули рогожу – на телеге лежал нехитрый крестьянский скарб.

– И это тоже запасы?

– Так это… – замялся грабитель. – Жители сами нам отдали. Мы же свои! Мы за королевство воюем!

– С кем? С мирными жителями? С подданными этого самого королевства?

– Готовы повиниться и по прибытии в часть принять наказание.

– Примете! Здесь и сейчас королевство представляю я! Властью, данной мне его величеством, объявляю для вас приговор: всех повесить!

Грабители встрепенулись, но глефы легионеров окружали их со всех сторон.

– Эр командир, если бы ты их отпустил, я все равно поквитался бы с этими мерзавцами, – сказал Свилт.

– Спокойнее, Свилт. Пусть все будет, как положено.

– Есть у кого-нибудь веревки? – обратился Арт к местным жителям.

– Ради такого дела найдем, – зашумели крестьяне.

Солдаты стали подталкивать грабителей к ясеневой роще, посаженной много лет назад предками деревенских жителей.

– Пустите меня! – Парнишка, что плакал в пыли рядом с убитой матерью, вскарабкался на дерево и стал привязывать веревки. На землю капали его горькие слезы.

– Мы же свои! – кричали бывшие пехотинцы Церьена.

Но их уже никто не слушал. Через десять минут с ними было покончено. Взволнованные крестьяне столпились около рощи. Уходить, ничего не сказав, было неудобно, и Арт обратился к местным жителям:

– Вверяем бренные тела этих людей вашей заботе. Последний в их жизни поступок был скверным, но смерть подвела итог всему. Пусть души их держат ответ перед Всевышним, вы же позаботьтесь о земном. Похороните их с миром. И помните, они – это не королевство! Королевство – здесь! – Арт показал в сторону молчаливо стоящих солдат.

На этой ноте командир закончил короткую речь. Легионеры, собравшиеся продолжить путь, были печальны и задумчивы.

– Подождите! – Один из местных жителей бросился наперерез отряду. – Заберите телеги, те, что на площади!

– Зачем? Неужели не пригодятся в крестьянском хозяйстве?

– В крестьянском хозяйстве все пригодится, да только слишком уж они приметные. И коней уведите тоже. Если оставите их здесь, с нас спросится за хищение.

– Ладно, заберем, – согласился Арт. – Только разгрузите их. Чужого добра нам не надо.

– Скарб, конечно, заберем, – согласился крестьянин, – а продукты пусть остаются. Не побрезгуйте, от чистого сердца отдаем.

– Как-то это… А, ладно, пусть, – махнул рукой Арт.

Через пять минут небольшой обоз из телег грабителей стоял на краю села. Легионеры приняли от местных жителей «бразды правления» и двинулись дальше. Задерживаться здесь никому не хотелось, слишком уж тягостное впечатление осталось от произошедших событий.

Легионеры отправились дальше, крестьяне побрели к своим домам. Но за всем, что творилось в деревне, наблюдал еще один человек, оставшийся незамеченным. Как ни пристально обыскивали легионеры постройки, одному из грабителей удалось затаиться.

Нырок подался в армию не от добра. Парень он был трусоватый и вороватый, на этом и погорел. В прошлой жизни он прислуживал в трактире. Как-то раз он позарился на перстень постояльца и стащил его. Дело открылось, Нырку грозила каторга, вот он и сбежал из города, завербовавшись в солдаты. Выкрутился. Выкрутился и на этот раз, переодевшись местным жителем – скинул куртку и сапоги и обрядился в холщовую крестьянскую рубаху. Легионеры заметили крестьянского парня, прятавшегося среди овец, но решили, что он из местных. Деревенские жители, на удачу Нырка, его не обнаружили. До позднего вечера он прятался в канаве, а с темнотой выбрался и бросился бежать.