А над алтарём в тени прятался огромный крест, причём перевёрнутый. И на кресте кто-то был. Он затолкал Елизавету в тёмную нишу, которыми изобиловали здешние стены.

– Стой здесь!

И шагнул в залу. Свечи колыхнулись навстречу, пляшущие тени обступили со всех сторон, тянули свои чёрные руки. Но Глеб не обращал на них внимания, его взгляд был прикован к перевёрнутому кресту. Потому что на нём он узнал косматую голову своего напарника и друга.

Мысли носились в голове, как табун напуганных лошадей, что непростительно для человека занимающегося расследованием ритуальных убийств. Его учили, что мистика происходит лишь в сознании людей, что это плод воображения. Глеб заставил себя остановиться посреди залы, глубоко вздохнул. Никакой мистики здесь нет. Кто-то затащил сюда тело через люк для вентиляции, только и всего. Но как объяснить дальнейшие действия невидимого пока злоумышленника? Неадекватностью? Он вынужден был признать, что больше ему ничего на ум не приходит.

Он подумает обо всём этом потом. Сейчас не время, да и не место. Достав трофейный Impact, он прыжком вскочил на алтарь и, сбивая свечи, подошёл к кресту. Обрезав верёвки, он как мог осторожно опустил нелёгкое тело на алтарь. И тут же в уши ему ударил вой сирены. Вой проникал в Глеба, разрывая внутренности. Он зажал ладонями уши, но звук был уже в нём, теребя нервы, как грубые пальцы перебирают нежные струны гитары. Последнее, что он увидел, были три фигуры в чёрных балахонах, окружившие алтарь.

– Впервые дьявол был введён в церковную догматику известным богословом 2 века Иринеем. Как действующее лицо он начинает выступать в драме под названием «Человеческая история» с момента первородного греха. Именно дьявол соблазнил человека на грех. Следует отметить, что соблазнил, а не заставил. Таким образом, Адам согрешил по своей воле. Тут нет и капли насилия. Благодаря этому сатана получил над человеком власть. Что делает Бог? Он посылает на землю своего сына под видом обыкновенного смертного. Дьявол, не рассмотревший Божественной сущности Христа, попадается на эту приманку. Искупительная смерть Иисуса лишает дьявола власти над человеком, и сам он попадает в адскую темницу. Бог побил дьявола его же оружием – обманом.

Невыразительный, монотонный голос настойчиво вторгся в сознание. Глеб с трудом разлепил веки. В ушах ещё стоял душераздирающий звук сирены, отзываясь жуткой головной болью.

Он с трудом повернул голову. Сначала вправо. На кирпичной стене прямо над ним нависла огромная тень. Ещё больших усилий стоило повернуть голову влево. У противоположной стены, за грубо сколоченным столом сидел кто-то в чёрном балахоне. Глебу была видна сгорбленная спина. Сидевший при свете настольной лампы вслух невыразительным голосом читал о длившемся уже не одно тысячелетие противостоянии Бога и дьявола.

Глеб пытался пошевелить руками. Ну, конечно, они связаны. Так же, как и ноги. Мало того, мёртвыми узлами прикручены к железным скобам. Сами скобы прибиты к деревянному лежаку, на который его положили.

Комната была небольшой, где-то четыре на четыре метра, с нависающими каменными сводами. В одном из углов он увидел узкую арку, ведущую в темноту.

Для начала надо расслабиться, чтобы спокойно оценить ситуацию. Но его тут же ожгла мысль, а где Елизавета? В комнате её не было. Наверное, до сих пор стоит в тёмной нише и умирает от страха. Интересно, а он, сколько времени был в отключке?

Голос чтеца мешал сосредоточиться. Он заполнял мозг Глеба, вытесняя оттуда все мысли. Ну что ж, не получается размышлять, будем делать физзарядку!

И Глеб начал упражнение, которому его научил дядя Миша. Восходило оно, по словам старого мастера, ещё к скифским временам, известно было у запорожских и донских казаков. В считанные минуты те могли освободиться от связывающих их верёвок.

Его трудность была в том, что руки и ноги были связаны между собой, и Глебу пришлось приложить немалые усилия, чтобы не производить лишнего шума на своём деревянном лежаке.

– По убеждению богослова 2-го века Татиана тело дьявола состоит из воздуха или огня. Как и простому смертному ему требуется вода и пища, а Ориген утверждал, что он жадно глотает жертвенный дым.

Та вот почему курение так осуждается церковью, подумал Глеб, чувствуя, как ослабевают стягивающие его верёвки.

И вдруг чтец резко прекратил чтение и вскинул голову. Капюшон, соскользнув, упал ему на плечи, и свет лампы отразился в выбритом до блеска черепе.

Глеб замер. Вот досада, осталось совсем немного!

Бритый медленно повернул голову, и посмотрел на него. Глаза у чтеца были не как у обычных людей. Вернее, совсем не как у людей. Было в них что-то звериное, и даже зрачки не были и идеально круглыми. Не отрывая взгляда от лежащего, он что-то взял со стола и поднёс к лицу и Глеб увидел, что это был шприц.

 - Ну, попробуй! – мысленно произнёс Глеб, сжавшись в пружину. Ноги он уже освободил и если бритый подойдёт к нему с уколом, его ждёт сокрушительный удар подошвой в челюсть.

Но тот даже не встал со стула. Он направил шприц на парня, и Глеб почувствовал резкую боль в левом плече. Через несколько секунд перед глазами всё закружилось и поплыло, а руки и ноги казалось, были связаны крепче любых верёвок.