Рабы готовили еду, подавали на стол кушанья на пирах, заготовляли дрова и пасли лосей, и даже выполняли поручения хозяев - к примеру созывая народ на собрание. Сам народ - простые общинники, жили в полуземлянках за стенами города, пахали скудную почву, охотились и ловили рыбу.

Жили скудно - хлеба на горных, продуваемых ветрами пашнях вызревало немного. Они обдирали кору с дерева, затем острым ножом срезали нижний слой лыка, сушили его и толкли, в муку, которую затем пускали на лепешки.

Его домохояином, к которому цан определил Алексея на постой, был старый уже охотник-медвежатник Вирама.

И любимым его занятием в свободное от дел время, было поговорить о медведях.

Вот и сейчас, подав Алексею чашу с вяленым мясом - правда не медвежьим а кабаньим, он принялся за рассказ.

Медведь тварь умная. Вот говорят старики, что когда к примеру, колоду с медом находит, то, чтоб перевернуть, находит лесину подлиннее, и под нее подсовывает. Пчелы наружу вылетят - а медведя рядом-то нет!

Или вот что говорят - когда он замечает место для берлоги, значит, то знаки там особые ставит - когтями. И по знакам этим другие медведи вроде как понимают - чье это место. Если сильного - уходят, а если слабейшего - себе забирают.

А если пойдет за ягодой, то колоду берет - болотные кочки уминать.

Говорить не может, но речь понимает. А в старые времена, бывало, девок крал да жил с ними. И даже дети от того рождались. Вот, род шамана Тырге от такой полумедведихи происходит. Но потом ушла древняя сила из мира, и люди больше не могут рожать детей от зверей, а звери - обращаться в людей.

А, ты чужак, - бросил он, - вижу не слушаешь меня!
– прикрикнул вдруг Вирама. Чего хмурый такой?

–  Извини, уважаемый, - изобразил всем своим вмдом раскаяние Алексей. Так, вроде как зима скоро настанет, а я всё тут сижу.

Эээ, - как-то многозначительно и высокомерно улыбнулся хозяин, - сказано же - до Дня Очищения - ну никак нельзя. Сказано же!

Ну так скорее бы… - улыбнулся Костюк.

Вот тёмный человек!
– всплеснул тот руками. Ты видать думаешь, что мы тут даром тебя держим! Вы там на закате, совсем от предков да от их мудрости отвернулись! Вам там новые боги помогают! А тут они силы не имеют - тут старые хозяева правят, и весь сказ.

Ты вот не веришь, а послушай как - что с дедом моим было.

Поехал мой прадед на торг. В дороге ночь его прихватила. Ну, прослышал он, что там неподалеку селение есть. Ну, заехал - смотрит, в домах огни погашены, только в одном горит. Ну, заходит он туда - народу полон дом, аж воздух спирает, жречишко какой-то в бубен бьет, что-то там воспевает.

Говорит - здравствуйте, мол, люди добрые.

Те не отвечают. Ну он опять - здравствуйте, мол.

Тогда тут жрец встрепенулся, да как начнет бормотать, да все непонятное. Только и разобрал - мол, огонь свистящий, да ветер из земли выходящий, да дух нас едящий, пришел.

Ну, толкнуло что-то его в сердце, или может, подумал, что не ко времени пожаловал, повернулся и ушел.

Приехал на постоялый двор, спрашивает - не знаете, что твориться в селении, странные там люди какие-то… Те - какое селение? Тут нет ничего!

–  А там то и там то? Ну те аж сели. Там, говорят, кладбище старых времен…

Вот оно как - а ты говоришь!
– с самодовольным видом изрек Вирама.

Поев, Алексей вежливо поблагодарил и вышел прогуляться в одиночестве по поселению - за ограду его не выпускали даже с сопровождающими. И вдруг взгляд его остановился на на сильно пожилом полуголом мужчине, сидевшем на старом бревне и чинившим костяной иглой старый ичиг.

К нему подбежала стайка замурзанных скуластых мальчишек лет по восемь-десять, и принялась что-то громко выкрикивать на своем языке - наверное, дразнить старика. Человек отложил обутку, неторопливо встал и, обернувшись, внимательно посмотрел в сторону шкодливых ребятишек. Тишину полдня прорезал дикий, многоголосый визг, как будто одновременно десяток бензопил вонзили зубья в неподатливую древесину. С быстротой, изумившей бы любого земного тренера по легкой атлетике, малолетние хулиганы унеслись в разные стороны.

А тот повернулся и внимательно, оценивающе поглядел на Костюка…

И Алексея почему-то заинтересовал этот странный чужак.

Настолько, что час спустя он подошел к нему, выбрав момент.

Тот сидел прямо на голой земле, перед маленьким костерком, протянув ладони к огню,

Костюк, остановившись, поздоровался с ним, но тот никак не отреагировал, продолжая отрешенно глядеть в пламя.

Пожав плечами, разведчик оставил попытки завязать разговор и отправился своей дорогой.