Правда, встречались мне и другие. Я чуть ли не со слезами на глазах наблюдал, как отряд воинов в одежде, очень похожей на ту, в которой я увидел Дашеньку, предприняла отчаянную попытку задержать продвижение моего передового отряда, дабы спасти группу детей, запертую в кузове грузовика. Меня, привыкшего к ежедневным картинам предательств и подлостей, совершаемых только с одной целью – выжить, жертва сотни опытных и сильных воинов ради двух десятков детей была неожиданной. Я проникся уважением к людям этого племени, тем более я был горд, что Дашенька находилась среди них.

К сожалению, приблизиться к основным силам этого отряда мне никак не удавалось. Возможности же окружить его у меня тоже пока не было. Я с основными силами был еще достаточно далеко, а восточное крыло безнадежно завязло в горном массиве, закрывающем путь на юг. Я злился, но тем не менее старался держать себя в руках, не давая чувствам взять верх. Безумие было слишком близко, чтобы позволять себе расслабляться.

И я был вознагражден за свое терпение. В один из дней, когда моя армия в погоне за кочевниками уперлась в небольшую реку, я вновь увидел мою Дашеньку. Как и в первый раз, видел я ее лишь короткий миг. Отделившись от основных сил наступающих, она бросилась навстречу орде моих воинов. На долю секунды я мог видеть ее милое лицо глазами тысячи моих бойцов. Потом прогремел взрыв, и все потонуло в пелене огненного зарева.

Уводя основные силы экспедиционного корпуса на поиски путей обхода водной преграды, я ужасно переживал о том, все ли хорошо с моей сестренкой. Однако уже вечером следующего дня я знал, что переживания мои были напрасными. Разведчики, оставленные мною на берегу около разрушенного моста, передали мне подслушанные разговоры кочевников.

Я пытался как-то ускорить продвижение восточных частей, да и свое собственное. Однако, к моей досаде, ничего из этого не выходило. Приходилось вновь запасаться терпением.

Попытки же экспедиционного корпуса перебраться на другой берег кончились полной неудачей. Часть отряда, разделенного надвое, отправившаяся на восток, завязла в болотах и практически остановила свое продвижение. Западная же группа неожиданно столкнулась с необычным сопротивлением. Поначалу я подумал, что экспедиционный корпус натолкнулся на крупную стаю еретиков-охотников и, не имея в своем составе отрядов рыцарей смерти, понес тяжелые потери. Однако все было не так. Потери, как оказалось, были на самом деле тяжелыми, я почти полностью лишился этого подразделения, да только еретики к этому никакого отношения не имели. Существа, принятые мною за еретиков, на самом деле таковыми не являлись. Они были обычными зомби, только у них был другой бог. В первый раз я столкнулся с тем, что не являюсь уникальным созданием. Это озадачило меня и одновременно разозлило.

Видимо, мне предстояла первая религиозная война в посткатастрофном мире.

Искры от костров уносились в бездонное ночное небо и превращались там в россыпи ярких звезд. Сотня всадников кучно ютилась в узком круге освещенного кострами пространства. Взгляды в темноту были тревожными и настороженными. Еще бы, там во мраке ночи, за границей света, со всех сторон окружая лагерь, переминаясь с ноги на ногу и тихо порыкивая, стояло почти полумиллионное воинство тварей. Люди, не привыкшие к подобному соседству, явно нервничали, ожидая в любую минуту какого-нибудь подвоха.

По-настоящему беспечными оставались только трое из всех. Данил, Карина, достаточно доверявшая рейдеру, чтобы безоговорочно поверить его доводам, касающимся их безопасности, и, конечно же, Виктор. Втроем они сидели около небольшого костерка в ожидании, когда окончательно сварится похлебка. Поскольку таиться теперь было бы просто глупо, костры палили не стесняясь. Благо дров было предостаточно. Верные слуги коменданта натаскали их к месту привала с избытком. Помимо дров, твари принесли и изрядное количество съестного. Несколько мешков риса, пара ящиков тушенки и бесчисленное количество упаковок минералки были свалены в центре лагеря.

– Ты знаешь, я считал тебя давно погибшим. – Виктор говорил, восседая на своем неизменном шезлонге.

– Меня спасла Карина. – Рейдер повел рукой в сторону Амазонки, на лице его читалось нескрываемое чувство благодарности.

Карина, смутившись, немного покраснела, что в принципе не было заметно в отблесках ночного костра.

Виктор задумчиво кивнул.

– А что там с самолетом случилось, ты, случайно, не в курсе?

– В курсе. Я его сбил. – В голосе Данила не слышалось гордости или бравады, прозвучала только сухая констатация факта.

– Вот даже как. А я думал, что меня сложно удивить.

– На самолете были контрразведчики, которые сначала потопили корабль посольства, а потом решили устранить невольных свидетелей в нашем лице. Пришлось защищаться.

– Что-то подобное я себе и представлял, – вздохнув, произнес Виктор. – Проклятые тыловые крысы, вы им оказались явно не по зубам.

– То, что не доделала контрразведка, почти удалось завершить тварям. У нас закончились патроны. И, если честно, я уже сам распрощался с жизнью. Выжил только благодаря счастливому случаю и Карине.