– Самой важной вашей задачей после уничтожения тварей является сохранение ваших же жизней. – Хан немного замешкался, подбирая слова.

– Я понимаю, что невозможно воевать, постоянно думая о собственной шкуре. Я только прошу вас не рисковать зря. – В голосе, привыкшем за последнее время только повелевать, послышались теплые человеческие нотки.

– Выступаем на заре, всем, кто участвует в штурме, приказываю отдыхать. Завтра вы должны быть полны сил. День предстоит очень тяжелый. – Последние слова были сказаны тоном человека, который привык, чтобы его приказы выполнялись неукоснительно.

Сотники поднимались на ноги и по очереди покидали шатер Хана. Карина задержалась. Дождавшись, когда шатер опустеет, она подошла к отцу. Если для всех остальных и даже для его институтских сотрудников Хан стал кем-то недосягаемым, то для Карины он по-прежнему оставался просто отцом. Девушка, не говоря ни слова, прильнула к мощной и такой родной фигуре отца. Хан в ответном порыве крепко обнял дочь. Простояв так несколько мгновений, также не говоря ни слова, Карина отстранилась от отца и пошла к выходу.

– Я люблю тебя, доченька, – еле слышно прошептал Хан.

Карина остановилась у полога, закрывающего выход наружу, и обернулась.

– Я тебя тоже очень люблю, папа.

Полог взметнулся и опустился. Хан остался в одиночестве. Грустные мысли одолевали его. В борьбе за спасение жизней чужих людей он мог потерять единственную дочь.

Солнце еще не встало, а войско уже было на марше. Скакали быстро, намереваясь подойти к городу с рассветом. Город появился внезапно, распростершись у подножия небольшого холма, на который и выехал отряд. Хан, скакавший впереди войска, резко натянул поводья, останавливая коня. Две с половиной тысячи воинов замерли в ожидании приказа, выстроившись на холме широким полумесяцем.

Валентин поднял вверх руку. Помедлив несколько мгновений, он махнул, отдавая приказ сигнальщику. Взревел рог, давая сигнал к атаке. К глубокому оглушающему звуку рога сразу же присоединилось разноголосие рожков сотников. Разорвав утреннее спокойствие города, звуки рогов смолкли. Вновь наступила тишина.

Откуда-то из глубины города послышался негромкий скрежет. Потом до всадников стали долетать звуки, отдаленно напоминающие стоны. Шум постепенно нарастал. И вот из-за покосившегося забора появилась шатающаяся фигура первого зомби. Вслед за ней из тени, отбрасываемой крайним домом, отделилась другая фигура. И вот уже сотни мерзких тварей показались на улицах и во дворах. Все они двигались в сторону отряда. Полчища мертвяков выходили из города.

Кони испуганно заржали. Вонь, доносившаяся от тварей, была отвратительной, а вид самих зомби, оборванных, грязных, покрытых язвами и ранами, был просто ужасающим.

Карина вздрогнула; такого количества мертвяков ей, да и наверняка любому другому бойцу видеть не приходилось.

Вновь затрубил главный рог, давая сигнал к бою. Не мешкая ни секунды, Карина приготовилась к стрельбе. Туго натянутая тетива звенела на легком утреннем ветерке. Убедившись, что твари подошли на расстояние выстрела, Карина выпустила стрелу. Одновременно с ней выстрелила большая половина отряда. Рой стальных игл обрушился на тварей.

Карина стреляла не переставая. Привлеченные шумом, из города появлялись все новые и новые твари и падали, сраженные градом стрел. Гора тел высилась у подножия холма, а поток зомби все не ослабевал. До эпидемии в городе жило не менее двадцати тысяч, большинство из них так и остались вечными жителями этого затерянного в степях населенного пункта.

Потянувшись за очередной стрелой, Карина обнаружила, что колчан пуст. Оглянувшись вокруг, она заметила, что большинство всадников тоже прекратило стрелять. Запас стрел иссяк. Но тем не менее основная задача была достигнута, большая часть тварей, населявших город, была уничтожена. Поток новых мертвяков, появляющийся перед холмом, был значительно реже.

Третий раз затрубил рог. Карина убрала лук. Рука сжала рукоять сабли и быстрым движением выхватила клинок из ножен. Вслед за ней вверх взметнулись копья и мечи всего отряда. Солнце сияло на отточенной стали с такой силой, что слепило глаза. Твари, уже достигшие подножия холма, замедлили свой бег. Видимо, зрелище произвело впечатление даже на их мертвые мозги. С криками конница поскакала вперед. Отряд по заранее оговоренному плану разделился на три части.

Впереди центра на огромном вороном жеребце скакал сам Хан. В правой руке Валентин сжимал длинный полуторный меч. Прямое лезвие хищно блестело багряным заревом восхода. Со всего разгона Хан врубился в ряды зомби, разя тварей направо и налево. Конь сметал не успевших убраться с пути. С обеих сторон от Хана скакали копейщики, страхуя вождя и сшибая длинными копьями тех мертвяков, которых он не успевал достать своим длинным мечом. Под натиском стремительно несущейся конницы толпа мертвяков распалась на две части. Отпрянув в стороны от ударного отряда, твари тут же попадали под удары фланговых крыльев.

Карина, скакавшая в арьергарде левого крыла, раз за разом опускала саблю на головы зазевавшихся тварей. Рядом с ней неотступно следовал Тамир, зорко выглядывая, чтобы изворотливые твари не могли приблизиться к Амазонке. В руках молодой воин сжимал длинное копье с тяжелым наконечником. Вокруг шла беспощадная рубка. Непривыкшие к массовым битвам воины ломали строй, начиная преследование одиночных мертвяков. Многие из них поплатились за неосторожность жизнью. Одинокий всадник представлял легкую добычу для нескольких тварей. Видя отделившегося воина, сразу несколько мертвяков кидались ему наперерез. Бросаясь под ноги коню и выбивая всадника из седла, они тут же принимались терзать несчастного, не давая ему никакого шанса на спасение.