Ребекка покачала головой:

— Это надо заслужить.

— Но я хочу пить, — взмолился доктор Берроуз.

Рядом с ним на землю шлепнулись две туши паукомартышек.

— Господи ты боже мой! — воскликнул доктор. — Что это? Какие-то пауки? Паукообразные?

— Шарик, глазки, восемь ног, получился паучок, — нараспев произнесла Ребекка. — Правда, ты никогда со мной не рисовал и не пел песенки, у тебя не было на это времени. Ты вечно прятался в своем дурацком подвале со своими дурацкими книжками. — В голосе девочки прозвучала искренняя обида, и она глянула на Граничника, почти что стыдясь того, что не сумела скрыть эмоции, обычные человеческие эмоции.

Но доктор Берроуз не слушал, что она говорит: он с опаской разглядывал дергающиеся ноги пауков и отодвинулся, когда багровые ручейки паучьей крови, стекающие по пыли, подобрались к его брюкам.

— Пожалуйста, пей на здоровье. — Ребекка указала на мертвых чудовищ, нисколько не смущенная их видом. — Или жди до ужина, тогда получишь стакан воды, — сказала девочка тоном школьной учительницы. — Но сперва закончи с домашним заданием.

— Вот ты где, — сказал Честер, выйдя на крыльцо и увидев там Уилла, сидящего на стуле. — Марта меня выставила. Она купает Эллиот.

— Как она там? — спросил Уилл.

Честер зевнул и потянулся.

— Мы кое-как влили в нее еще бульону, — сказал он и рухнул на стул рядом с Уиллом. — Марта изо всех сил старается, чтобы она совсем не ослабла.

— Это хорошо. Но на поправку она все равно не идет, верно?

Честер поерзал на стуле. Мальчики избегали говорить о том, что Эллиот на самом деле может умереть, как Натаниэль. Эта тема была для них запретной.

— Не идет, — наконец ответил Честер.

Несколько минут оба молча глядели на сад, погрузившись в невеселые мысли и не обращая внимания на разноцветный туман над клумбами, который дрожал и переливался, будто маленькое северное сияние. Уилл откашлялся.

— Знаешь, Честер, я тут кое о чем подумал, — сказал он.

— О чем? — взволнованно спросил Честер.

Уилл понизил голос и глянул на дверь:

— Марта нас отсюда не услышит?

— Нет, она еще у Эллиот, — успокоил его друг. — А в чем дело-то?

— В общем, так, — неуверенно начал Уилл. — Я понимаю, что Марта замечательная, что она делает для Эллиот все что может… но что, если мы можем сделать больше?

Честер пожал плечами:

— В смысле?

— Мы тут уже целый месяц, а то и полтора, и так привыкли во всем полагаться на Марту, что даже не подумали о других возможностях. Вдруг в этих пещерах кто-нибудь может вылечить Эллиот? По-настоящему вылечить?

— Но ведь Марта говорит… — начал Честер.

— Я знаю, что говорит Марта, — перебил его Уилл. — Но ведь мы на самом деле почти не знаем ее. Так может быть, тут живут и другие люди, у которых есть настоящие лекарства, или кто-нибудь вроде Имаго?

Честер повернулся к другу:

— А с какой стати Марта скрывала бы это от нас?

— Да с такой, что она в конечном счете просто одинокая пожилая женщина, которой посчастливилось найти замену погибшему сыну, даже целых две, — сказал Уилл.

— Как-то жутко получается.

— Зато вполне правдоподобно, — возразил Уилл. — У тебя нет ощущения, что мы тут как в тюрьме? Марта говорит, что в этих местах больше никто не живет, что нам одним нельзя выходить наружу из-за пауков, что идти до кораблей, которые нашел ее сын, слишком опасно, что обратно в Глубокие Пещеры отсюда не выбраться, что ниже этих туннелей ничего нет… — Он перевел дыхание. — Мне кажется, она старается удержать нас при себе. — Мальчик постучал указательным пальцем по подлокотнику и внимательно посмотрел на Честера, ожидая его реакции.

Честер слегка кивнул в ответ. Уиллу удалось посеять в нем сомнение.

— Ну, допустим, ты прав. И что теперь? Бросим Марту и пойдем бродить в темноте? Будем таскать с собой больную Эллиот в надежде, что на кого-нибудь наткнемся?

Уилл тяжело вздохнул.

— Слушай, может, я ошибаюсь и получится только хуже, но ведь мы оба понимаем, к чему все идет?

Честер не ответил.

— Ну же, Честер! Если мы ничего не сделаем, с Эллиот случится то же самое, что с сыном Марты. Она умрет, и мы оба это знаем, — сказал Уилл. — Но есть шанс (совсем маленький, но все-таки шанс), что если мы заберем ее отсюда, то ее можно будет спасти. Вдруг нам удастся выбраться назад в Глубокие Пещеры, а там мы разыщем Дрейка или кого-нибудь еще из ренегатов?