— Деньги получите у дворецкого. Ходить вы вольны — где хотите, разумеется, только в пределах этого города. Завтра в восемь утра вы обязаны быть здесь. Или же… вы пожалеете. Все понятно? Тогда свободны.

Медленно выдыхаю, постепенно осознавая тот факт, что я все еще жива.

— Так-то! — кивнул Пых. — Я рад, что ты понял, кто тут хозяин. Ммм?

Я все же заткнула ему пасть и очень быстро покинула кабинет. Вслед мне так ничего и не полетело. Странно… ну и ладно. Зато все вышло как не надо лучше!

— Ну что я говорил? Что я говорил?

Молчу, вспоминая выражение лица дворецкого, которому Пых в самой наглой форме выдвинул требования в виде безразмерной сумы и сотни золотых. Он даже сходил к хозяину сообщить, что его гости спятили, и заодно получить дальнейшие инструкции на наш счет. Вернулся дворецкий хмурый и с недовольным выражением на лице отсчитал нам сто золотых и выдал суму. Так что теперь у меня есть безразмерная сума, много золота, целый вечер впереди и возможность купить все, что только душа пожелает.

— Пошли в кофейню! — мечтательно предложил Пых. — Ее держат эльфы, кажется. Там все для аристократов, а мне страсть как хочется зайти, презрительно чихнуть в сторону и потребовать обслужить нас по высшему разряду.

Хмыкаю и вспоминаю небольшой, но очень уютный домик, который мы видели как-то в квартале богачей. Оттуда доносился дивный запах, а за резными столиками сидели чопорные дамы и джентльмены с высоко задранными носами. Все они были одеты, словно новогодние елки: разноцветный бархат и шелк, бриллианты, сапфиры, рубины… Все это просто кричало о достатке и сытой жизни. И, если честно, я и сама всегда мечтала попасть туда, сесть за самый красивый столик и заказать себе чего-нибудь подороже…

— Ну? Чего задумалась? Пошли, что ли.

— Ммм… мне нужна тысяча золотых.

Пых вытаращил на меня глаза.

— Сколько? — хрипло.

— Тысяча.

— Решила поужинать с королем?

— Ты ничего не понимаешь, — хмуро.

— Не понимаю. Ну давай рассказывай, зачем тебе такие огромные деньги?

— Ты лучше скажи: граф столько даст?

— Ага. Раза три даст, а потом догонит и еще разок даст… по шее.

Фыркаю и разворачиваюсь назад. В конце концов, ну чем я хуже мыша? Если захочу, то тоже смогу себе много чего вытребовать!

Дворецкий выслушал мою просьбу и захлопнул парадную дверь перед моим носом. Уныло стою перед закрытой дверью, понимая, что сапфиры и брильянты мне сегодня не светят.

Пых тихо похихикивал на плече.

— Ты чего смеешься?

— Ты себя слышала? — ответил мышь, вытирая выступившие от смеха слезы. — «Если это возможно, не могли бы вы…» — И тут же бац: «Тысячу золотых отсыпать на пропитание». Ой, умора! Ой, не могу, уже живот от смеха болит. Ха-ха-ха.

Уныло сажусь на ступеньки.

Пых слез с плеча и сел ко мне на колени. Белый и пушистый, он выглядел довольно мило. Если бы не его язвительность — и вовсе был бы милашкой.

— Ну так что, расскажешь, зачем тебе столько денег?

— Хочу выглядеть как принцесса, когда войду в кофейню. Меня же туда просто не пустят, если вот так… — Уныло изучаю свои старые потрепанные жизнью, но все еще довольно крепкие сапоги.

— Хм… ну, в общем, я тоже представлял себе все несколько иначе. М-да… — Слушай, а давай сами возьмем, сколько нам надо, денег. Не убьет же он тебя.

— Он меня тогда точно убьет.

— Когда это ты стала такой законопослушной?

Пожимаю плечами, вспоминая холодные синие глаза. Василиск, сам того не желая, наводит странное ощущение холода и ужаса на окружающих. Тут волей-неволей станешь законопослушной паинькой, лишь бы уйти без особых потерь.

— Ну так ты идешь?

Пых уже скатился с колен и топал куда-то по дорожке, огибающей дом. Вздыхаю и встаю. А впрочем, действительно, чего мне терять? Мне скоро голову оторвет, а я все раздумываю. Вот действительно, если б заранее знать, что осталось жить не больше трех-четырех недель… или года — что тогда? Впасть в уныние? Рыдать, уткнувшись в подушку и сожалея обо всем том, что хотела, но уже никогда не смогу сделать… А смысл? Кому-то станет легче? Кто-то от этого будет счастливее? Это не для меня. Я бы прожила оставшийся срок на полную катушку. Так, чтобы дух захватило и, умирая, — мне было бы что вспомнить.

Бегу следом за Пыхом, уже мысленно просчитывая все ходы наперед.

Основное я уже знаю. Деньги лежат в хранилище, которое находится в подвале дома. Ключ от подвала у дворецкого, на двери — чары, причем не какие-то там, а трехступенчатые, с вывертом. Проще говоря, казна и та хуже охраняется.

— Так… три шага вправо.

— Уй!

— Что там?

— Стена.

— Нет. Тут арка. Голову-то пригни.

— Угу. Теперь куда?