Скоффин сказал с брезгливостью:

– Но если сами признают себя говном, то и ведут себя как говно…

Ворпед вздохнул еще тяжелее.

– Ведут, – согласился он, – в этом и проблема. Но наша задача не только бить по пальцам за каждую накорябанную на стене букву, но и постараться помочь им побыстрее вырасти.

Кирич схватился за голову, когда впервые увидел список кланов в топ-списке, начал кипятиться, жаждал вообще перекрыть малограмотным доступ, Ворпед, наш признанный миротворец, мягко и мудро урезонивал:

– Дорогой, рубль в кармане дурака тот же рубль, что и в кармане умного. А дураков намного больше. Потому мы должны думать в первую очередь о том, как привлечь в игру как можно больше дураков.

Кирич всплеснул руками:

– Как вы можете такое говорить?

– А что?

– Это… это цинично!

Ворпед вздохнул.

– Это называется иначе.

– Как, простите за грубое слово?

– Рыночные отношения, – объяснил Ворпед грустно. – Реальный взгляд на мир. Широта кругозора. Общечеловечность и демократия. Или вы против демократии?

Кирич всполошился:

– Как можно? Я сам демократ!

– В самом деле? – спросил Ворпед с сомнением. – А у вас фашистского билета нет в дальнем ящике стола? А то со своими высказываниями ну чистый и вылитый фашист!.. Только фашисты называют дураков дураками, а мы, демократы, мать нашу, должны называть их людьми нестандартно мыслящими. Даже незашоренными.

Кирич сказал с отчаянием:

– Но они же… неграмотные! Воинственно неграмотные! И не хотят учиться! И, главное, другие, глядя на них, тоже…

Ворпед сказал со вздохом:

– Дорогой Петр Васильевич, а вдруг в этом и есть сермяжная правда? Вдруг в этой неграмотности великое будущее? Вон уже и Тони Блэр, разговаривая с избирателями, держит руки в карманах, будто урюпинский казак. А почему не в самом деле – долой правила этикета? Если мне захотелось почесать свои фаберже, то почему я должен терпеть, когда закончу разговор с женщиной? Вон Тони Блэр чешет да еще с каким остервенением чешет!.. Надел темные очки, чтобы глаз его никто не видел, и – чешет прямо перед телекамерами, аж штаны трещат! А если ему можно, потомку англичан, то почему нашим нельзя по две-три ошибки в слове? Главное, значение угадывается, вот и ладно… Скоро, может быть, вообще будем писать формулами.

Аллодис отодвинулся от монитора вместе с креслом, глаза красные, воспаленные, все еще исхудавший, с бледной, даже болезненно-желтой кожей. Оглядел всех так, словно только сейчас увидел, после многолетнего перерыва, удивленно присвистнул.

Скоффин строго сказал, не оборачиваясь:

– Не свисти, денег не будет! Ты ж не гаишник.

Аллодис воскликнул весело и с удивлением в голосе:

– Денег? Каких тебе еще? Еще не врубился, что мы уже миллионеры?.. Или почти?

Задвигались кресла, и хотя все на колесиках, но слышно, как все разом отъехали от столов и развернулись в строну Аллодиса. Тот широко улыбался. Николай почесал в затылке.

– Он прав. Если взять цифры на сегодня… а завтра будет еще больше…

– …то можно сворачивать работу, – продолжил Скоффин трезво. – То, что мы и хотели. Повкалывать, не щадя живота своего… зато потом отхватить куш! И почивать. И – дорогие машины, особняки, рестораны, бабы…

Они смотрели друг на друга, как будто вырванные из долгого и неспокойного сна. Я слышал вздохи, смешки, шуточки, наконец Ворпед сказал весело:

– Мы так мечтали об этом моменте, но когда настал, даже не заметили!

Кирич произнес негромко, но все услышали и повернули к нему головы:

– Я все ждал, когда кто-то вспомнит. Это поворотный пункт.

– Поворотный? – переспросил Аллодис. – Вообще-то мы собирались на этой стадии разбежаться. Аддоны сможет клепать нанятая команда, как делают все разработчики. А мы собирались уйти в великий загул! И наконец-то оттягиваться, балдеть уже на большие деньги.

Сердце мое сжалось, дыхание остановилось в зобу. Я с великим щемом ждал, но наступила тишина, наконец прозвучал голос того же Кирича:

– И что?

– Что «что»? – переспросил Аллодис. – Пойдем или нет?

– Да.

– Пойдем, конечно, – отрезал Аллодис с железной уверенностью. – Правда, я лично чуть-чуть позже. Этот аддон почти готов, смешно отдавать в чужие руки, чтобы изговнякали. Другое дело, когда кто-то будет делать с нуля, я не виноват в их промахах. А выпустим аддон… я сразу же завеюсь на всю лето в Испанию… или во Францию… куплю особнячок на берегу моря… солнце, бабы…

После паузы заговорил Скоффин: