Таня, а именно так представилась девушка, свернула в подворотню одного из домов и стала подниматься по горке в обратном направлении.

— Мы, всё таки, решили пойти в кино? — поинтересовался Фил.

— Нет, просто центральный вход в Дом Учёных сейчас закрыт, и я веду вас туда партизанскими тропами, — доложила девушка и добавила: — Мальчики, то, что вы сейчас увидите, не покажут ни в одном кинотеатре!

Заинтригованные насмерть юноши дружной стайкой проследовали сквозь шикарные двери старинного особняка и поднялись вслед за Татьяной по красивой лестнице на второй этаж. Здесь она распахнула высоченные двери и вежливо пропустила юношей вперёд: — Проходите!

Они оказались в маленькой комнатке, где вдоль стен сидели на стульях штук восемь симпатичных девчонок и один плюгавый пацан. А посреди комнаты, лицом к вошедшим, сидела женщина.

Филипп сразу не сообразил, что с ним происходит — пространство комнаты сузилось до узкого коридора, в конце которого он видел только эту женщину. Она сидела, забросив ногу на ногу, и курила, поддерживая сигарету в эффектно откинутой руке. Ей было лет тридцать, и она знала, как она выглядит и какое впечатление может произвести — красивое лицо, умные глаза, великолепная фигура и фантастически красивые ноги, которые и маячили прямо перед Филиппом. Он, в смущении, отвёл глаза в сторону, но женщина уже всё успела увидеть и понять.

— Сегодня выловила сразу троих! — доложила маленькая мерзавка, но трое не успели отреагировать на её наглый доклад. Бурные аплодисменты остановила жестом руки женщина и красивым голосом всё разложила по полочкам.

— Молодые люди! Вы попали на занятие театральной секции Киевского Дома Учёных, но как видите, девушек, любящих театр, гораздо больше, чем юношей, и мы пытаемся привлечь вас к нашим занятиям даже с помощью интриги. Вам понравилось ваше приключение?

— Ничего, — осклабился один из приятелей Фила, — а дальше что?

— Если у вас есть время, то будьте нашими гостями — и более ничего.

Женщина сменила позу, и её божественные ноги притянули взгляды всех троих пленников. Они уселись на предложенные стулья — и про них забыли. Женщина была актрисой. Её звали Алла Петровна. Она была актрисой в каждом своём движении, в каждом жесте. Она красиво строила предложения и красиво их произносила, она делала умные замечания всем, кто участвовал в репетиции, разговаривая с ними как с абсолютно равными коллегами, без малейшей тени превосходства или снисходительности.

Филипп, как завороженный, следил за репетицией, а Алла Петровна время от времени бросала короткие взгляды в сторону гостей, проверяя их реакцию на происходящее. В какой-то момент случился спор по поводу того, как читать классическую поэзию — подминать её под собственное понимание, либо приподнимать на котурны эпохи, в которой жили авторы.

— А вы любите читать стихи вслух? — неожиданно развернулась к Филу и его спутникам Алла Петровна.

— Ещё как! — вызывающе громко отреагировал Филипп.

— И можете что-нибудь прочитать сейчас? — полуулыбка мелькнула на её губах и спряталась за напомаженным фильтром сигареты.

— Запросто! — процитировал Татьяну Фил и вышел в центр комнаты.

Все с любопытством уставились на него, а он лихорадочно перебирал в памяти школьную программу, но в голову, как назло, лезли только собственные опусы. Наконец, он выловил из хаоса лермонтовский «Парус», и негромко, чуть нараспев, начал стихотворение, моментально ощутив на губах черноморскую волну. Прочитав два первых куплета, Филипп обнаружил, что третьего — он не помнит! Он остановился и потёр лоб кулаком:

— Чёрт побери, забыл!

Слушатели поддержали его подбадривающими аплодисментами, а женщина, повернувшись к ним лицом, прокомментировала выступление Фила:

— Обратите внимание, этот юноша никогда не был на наших занятиях, но он не произносил заученные слова, он видел всё, о чём говорил! — она повернулась лицом к Филу и очень серьёзно завершила свою мысль: — Ты очень хорошо читал, — тут по её лицу скользнула улыбка и она подсыпала соли на конфетку, — но классику забывать нельзя! Если придёшь к нам в следующий раз — обязательно прочитаешь Лермонтова до конца.

Через неделю Филипп пришёл.

И остался.

Никто не мог понять, что случилось с Филимоном и почему он уходит с телевидения. Марко Пивень позвал его в кабинет и совершил подвиг — предложил поднять зарплату. Айрин и другие приятели интересовались — куда он уходит. Фил уклончиво ускользал от конкретных ответов. Майкла он поблагодарил за поддержку и заверил, что уходит по глубоко личным мотивам. Компанию друзей-сотрудников Фил пригласил в бар, где всего год назад он отмечал столь неожиданную удачу. Уже там Пола наклонилась к его уху и спросила: