Мрак вытащил из петли секиру, изготовился драться одной рукой, но со страхом видел, что боец из него никудышный, зря не привязался к гребню.

Таргитай спросил глупо:

— Будем драться?

— Нет, только раскланяемся, — ответил Мрак зло.

С дурнем еще хуже, подумал зло. Этот и так едва не падает, а когда дойдет до драки, то забудется и вовсе встанет на летящем звере во весь рост, чтобы замахнуться по-настоящему...

Он видел, как молодняк поворачивает головы, посматривает на лету с любопытством. Один Змей даже шею попытался вытянуть в их сторону, ноздри расширились, ловя запахи чужаков, но встречная струя воздуха так изогнула шею, что Мрак почти слышал хруст позвонков, треск жил, когда Змей сумел вернуть голову в прежнее положение, и дальше летел, шумно дыша и чаще обычного хлопая крыльями. На морде выступила пена, ее срывало ветром, даже из ноздрей что-то выглянуло зеленое, но исчезло так быстро, что даже Мрак едва успел увидеть.

Вожак не повернул голову, хотя с его мощью мог бы противиться ветру. Но налитый кровью глаз смотрел на пролетающего Змея с нечеловеческой злобой. Мрак стиснул рукоять, напрягся, завихрения воздуха от ударов крыльев встряхивали Змея, он то проваливался сразу на десяток саженей, и в желудке становилось пусто, а душа замирала в непонятном ужасе, то подбрасывало выше обычного, и всех невров прижимало к спине, словно становились вдвое тяжелее.

Крылья их Змея стали бить чуть реже, Мрак решил было, что сейчас будет сшибка, видел, как презрительно фыркнул Змей, с его морды тоже срывало желтую пену, на что вожак коротко и грозно взревел, его несло наискось и мимо неудержимо, но он обгонял их, обгонял, за ним шли остальные, мимо и выше, их собственный Змей терял высоту, стадо зеленых тварей уже летело над ними...

Таргитай задрал голову, смотрел зачарованно, как над ними проносятся белесые, как у огромных сомов, пуза. Исполинские крылья месят воздух, солнце просвечивает сквозь тонкие перепонки, а сухожилия и кости проступают темно-коричневыми таинственными нитями.

Олег прокричал, не поворачивая головы:

— Таргитай, закрой рот! Сейчас пройдем полосу летящих соплей...

Таргитай обалдело вытаращил глаза:

— Что ха брехня?.. Это же... ням... ням... ням...

Мрак подался в сторону, мимо пронеслись лепехи то ли слюней, то ли в самом деле сопли пролетевших тварей, за спиной слышались смачные шлепки. Последние старые Змеи пролетели, охраняя молодняк, даже не поворотив слюнявые морды в их сторону. Серые от старости хвосты болтались по ветру, булавы на хвостах были со сбитыми шипами.

И уже когда разминулись так, что стая Змеев едва виднелась, за спиной Мрака раздалось плачущее:

— Тьфу!.. Вэ-э-э... Тьфу... А черт, такие красивые с виду... Нет, в самом деле красивые! Жаль, что летят не в нашу сторону. Летели бы рядышком, я бы смотрел на них... Но так, чтобы ветром не на нас...

— Нашел на что смотреть, — сказал Мрак нервно. Трясущейся рукой попытался вложить секиру в петлю, никак не попадал, а сердце колотилось, как у зайца. — Красавцы ему...

— Красавцы, — согласился Таргитай. Он отплюнулся, вытер харю, что все еще оставалась зеленой и скользкой как у молодого здорового упыря. — Слюнявые, правда... Особенно тот, у которого гребень не красный, а с оранжевым!.. Он самый красивый и неслюнявый.

— Сам ты... оранжевый.

— Ага, — ответил золотоголовый дударь польщено. — Мрак, а ты ж говорил, что только раскланяемся. А зачем секиру достал?

— Ногти срезать, — огрызнулся Мрак. — Видишь, какие отросли? Как у орла. Только по деревьям лазить.

— А, — понял Таргитай, — да, такими когтями чесаться хорошо...

— Чесаться? — переспросил Мрак. — Тогда пока оставим.

Секира наконец вошла в петлю, он перевел дух, обеими руками вцепился в гребень. Распаренное лицо жадно ловило встречный ветер, что срывал капли пота, высушивал кожу, и старательно унимал разбушевавшееся сердце.

Олег пустил Змея чуть ниже, деревья укрупнились до кустарника, зато не просто уползали назад, а уносились, как уносится земля под брюхом бешено скачущего коня.

Мрак терпеливо ждал, посматривал по сторонам, прикрывая глаза от свирепого ветра. Таргитай даже начал напевать, но ветер, к счастью, срывал слова и уносил к хвосту Змея, а куда они там попадали, Мрака не тревожило, он пристально всматривался в проносящийся внизу лес, в тучи, даже в темнеющую грань виднокрая.

От головы Змея донесся успокаивающий крик Олега:

— Уже скоро!

— Что? — крикнул Мрак.

— Подлетаем!

— Ага... а кто вон те?

С запада неслись три красноватые точки. Мрак рассмотрел Змеев, у всех трех крылья странно красные, почти пурпурные... а когда сблизились еще, увидел на спинах крохотные фигурки людей.

Олег, судя по его виду, пока ничего не заметил, указывает своему крылатому коню дорогу вперед и вроде бы дает знак чуть снижаться, пора выбирать место, где сесть.

Чужие Змеи словно бы короче, но массивнее, толще. Крыльями бьют по воздуху чаще, явно тяжелее их зеленой жабы, воздух свивается в тугие жгуты, солнце в их крыльях искрилось и дробилось на сотни ярких рубиновых искр.

— Какие красивые, — крикнул Таргитай восхищенно.

— Голову пригни, — рявкнул Мрак.

Змей, на спине которого сидели трое матерых мужиков в костяных доспехах, ринулся в их сторону. Мужики разом выставили длинные копья. На солнце холодно сверкали длинные, как мечи, наконечники. Другим концом копья упирались в ямки между чешуйками. Всадники держали копья двумя руками, Мрак заметил широкие ремни, которыми каждый был прикреплен к гребню.

Спина ушла из под ног... и зада. Мрак ощутил тянущую пустоту, на миг завис в воздухе, держась обеими руками за шип, потом плюхнулся со всего размаха, даже не скривился, а над головой шумно прохлопали могучие крылья, ветром попыталось сорвать, он вцепился как клещ, пригнулся, сверху обдало смрадным дыханием. Повернув голову, увидел одним глазом, как над ним пронеслись страшные когти, огромные и заточенные, на каждом блестят металлические ножи, видны даже гвозди, которыми прибили это страшное оружие к лапам Змея, как прибивает деревенский кузнец подковы коню!