Ее щеки вспыхнули, снова ощутила, что говорит не то, говорит привычное, а с этим молодым героем это все шелуха, это даже не слова, он даже не обижается, как обиделся бы какой-нибудь знатный боярин.

Таргитай оглянулся в сторону полянки, где под кучей хвороста сложил одежду Олега и Мрака. Оба, волк и жуткая птица, не скоро натешатся, пока вернутся, он три раза успеет ее отвести до ворот и вернуться.

— Пойдем, — сказал он мягко. — Я позабочусь о тебе.

Олег опустился на землю весь седой от инея. Шерсть потрескивала, медленно оттаивая, кровь двигалась по телу так медленно, что он вяло удивился, что сумел опуститься целым, а не грохнулся, как небесный камень.

Мрак сидел у костра, на прутиках жарилось мясо. Олег торопливо оделся, сел к костру так близко, что волосы затрещали, пахнуло паленым. Мрак буркнул нехотя:

— Тарха все еще нет.

— За хворостом?

— Там за деревьями приготовлена целая куча. Но он ушел.

— Один?

— Если бы. А то с молодой девкой. В самом соку, ему всегда такие попадаются. Я прошел немного по следу. Все понятно.

Лязгая зубами, Олег ухватил прут обеими руками, от горячего мяса шло живительное тепло. Он с наслаждением рвал зубами пахнущие ломти, не сразу спросил:

— А что... понятно?

— Версты две отсюда крепостица. Все как водится, стена, четыре башенки, вот только сам терем из камня. Здесь его много, вот и построили... Крепостица как раз перекрывает вход в Долину Битвы Волхвов.

Олег кивнул:

— Ага, ты ее тоже видел?..

— Видел. Не всю, но достаточно.

— Я сверху видел всю. А за ней — Долина. Мрак, туда уже начинают стягиваться... эти, всякие. Ну, которые жаждут стать властелинами мира. Первыми пришли великаны, они заняли северную часть, с востока подходят целыми волнами лешие, древо-люди... начинают подходить чугайстыри... Но самое главное, рассмотрел даже плиту в самой середке! На нее и сойдет с небес великий Род. С вершины Мирового Древа.

Мрак кивнул, но сказал совсем не то, что ожидал Олег:

— Таргитай уже вернулся бы. Над ним никто не имеет власти! Ни одна девка, ты же знаешь. Даже эти, что песнями, и те не смогли.

— А может, ему там понравилось?

Мрак покачал головой:

— Он знал, что я устрою ему выволочку, бог он или не бог. Хворост не собрал, костер не разжег...

Олег хмуро посмотрел на небо:

— Солнце уже над деревьями.

— Ну и что?..

— Род явит свой светлый лик ровно в полдень, — напомнил Олег, — а мы так до сих пор не знаем, что делать...

Мрак даже не слушал, коричневые глаза пожелтели, зрачок стал сперва черточкой, а потом и вовсе раздвоился. По спине Олега пробежал озноб, ибо два зрачка, судя по старым книгам, указывали на нечеловека...

— Там их не так уж и много, — проговорил Мрак, жуткие глаза не отрывались от темной стены, где заостренные колья блистали под солнцем. — Но зверья, зверья...

Олег стиснул кулаки, в душе были страх и отчаяние. Здесь всего лишь Таргитай в плену, дурак и лодырь, а там — в Долине Битвы Волхвов, решается судьба мира. И — быть или не быть людям. А они ломают голову, как добраться до этого дурака! Может быть, все же прав Род, что даже не призвал людей на вручение Пера Власти?

— И что делать? — спросил он безнадежно. — Не раскалывать же землю под этой крепостью?.. Таргитай сгинет, бог он или не бог. Он бог по своей мощи... и то лишь, если разъярится, а если палец прищемит или занозит, то крику больше, чем было у тебя, когда тебе сонному медведь на чресла наступил. А больше ничего я не умею... наверняка.

— Так ничему и не научился? — сказал Мрак морщась.

Глаза оборотня не отрывались от фигурок на стене, пальцы хищно сжимались.

Олег огрызнулся:

— А у меня было время? Все на бегу, на бегу... Правда, что-то еще узнал, но это «что-то» здесь не применишь. Разве что ворота сжечь... Надеюсь, они Таргитая не привязали к воротам.

Мрак оторвал взор от крепости с таким усилием, словно вытаскивал его из остывающей живицы. Повернулся к Олегу, у того дрожь пробежала по телу от злости и отчаяния в глазах оборотня.

— Так чего же сопли жуешь? — спросил он грубо. — Жги!.. Я бы сразу... Это ж просто смотреть любо, когда что-то горит! Огонь в небо, дым столбом, искры во все стороны... А если не своя хата, а чужая — так вовсе радость до щенячьего визга. Давай, волхв, шевелись, не спи. Там добротные ворота, из хорошего дуба!.. И столбы просмоленные, чтоб, значит, жуки не грызли, от дождей не гнило. Гореть будет любо, вся челядь соберется смотреть, семечки лузгать.

Его трясло от возбуждения, пальцы нащупывали то рукоять секиры, то бесцельно шарили по широкому поясу, перебирали рукояти обоих швыряльных ножей. Таким суетливым Олег еще не видел Мрака, всегда спокойного, несокрушимого, уверенного, насмешливого от осознания своей силы, полного превосходства над двумя неумехами, которых вытаскивает по дороге из всех ям и щелей, вынимает им занозы и вытирает носы.

У него своя дорога, мелькнуло в голове тоскливое. Оборотню жить-то всего ничего, ему еще надо успеть повидать ту, которую спас... хотя ума не приложу, зачем с такой страстью... а тут мы Тархом тянем его спасать людство...