– Одиннадцать. До развода было тринадцать. Вас это шокирует?

– Отнюдь, меня мало, что может шокировать.

– Ах, да. Я забыл, что вы из Штази.

– Именно, - усмехнулась она плотоядно.

– Многоженство здесь под запретом закона?
– спросил с некоторым внутренним трепетом, а вдруг за это срок положен? Как в Эрефии, к примеру.

– Нет, нет. Здесь закон это никак не регламентирует. По крайней мере, на орденской территории. Да и в Евросоюзе тоже. За другие земли не поручусь. Не знаю просто.

Фрау сверхштатный следователь нахмурила лоб, явно затевая что-то нехорошее в отношении меня, но, потом, как бы одумавшись, спросила.

– Вы - мусульманин?

– Нет. Но если вам так необходима моя религиозная принадлежность, то считайте меня мормоном. Хотя сами мормоны, наверное, будут считать меня еретиком. Если же иметь ввиду, не сами мои религиозные предпочтения, а только факт наличия у меня гарема, то, вы сами сказали, что ЗДЕСЬ каждый имеет второй шанс.

На этот раз шутка юмора проскочила безупречно. Фрау сверхштатный следователь улыбнулась и не только губами, но и глазами.

– Вы доктор чего?

– Политологии и философии.

– Похоже, - она снова усмехнулась, - В связи с этим я считаю преждевременным вникать в такие высокие эмпиреи, как религия и философия. Просто вернёмся к нашим баранам.

Последнюю фразу она произнесла на старо-французском. Начитанные в Штази были сотрудники. Рабле читали. Возможно даже в подлиннике.

Фрау Ширмер вынула из ящика стола винтажную хрустальную пепельницу, граненную, какие в советское время стояли на столах хороших ресторанов, и утвердила её между нами.

– Если хотите курить - курите.

И сама достала из небольшой сумочки, почти ридикюля, которая всё это время стояла на столе под её левой рукой, пачку тонких длинных сигарет "Vogue" с ментолом. Такие в народе называют "метр куришь - два бросай". И охота ей бумагу курить вместо табака?

Я также вынул свою "Конкисту".

Дал прикурить следователю от дешевой китайской зажигалки и прикурил сам.

Секунд тридцать мы совместно наслаждались первыми затяжками, искоса поглядывая друг за другом. Потом Бригитта продолжила допрос, не прерывая процесс курения.

– Итак, вы прибыли сюда вместе с тринадцатью девочками, которых позиционируете, как своих жен. Так?

– Нет, не так. Мы всем коллективом ехали выступать на корпоративное VIP-пати под Москвой в крупную майнинговую компанию. И вместо этого очутились здесь. Так что нас сюда забросили без нашего желания. И без права возврата домой. Мы в этот мир не стремились.

– Вы усматриваете в этом чью-то злую волю?

– Нет. По прошествии некоторого времени и, внимательно обдумав всю ситуацию, я нахожу только идиотское совпадение обстоятельств и преступную халатность персонала у "ворот" с ТОЙ стороны "ленточки".

– А зачем тогда вы подняли скандал на российской базе?

– Хотел, чтобы нас вернули назад. Не верил я в "систему ниппель".

– Какую систему?

– "Ниппель".

– Аааа... В смысле туда - дуй, оттуда...

– Именно, - улыбнулся я.

На что Бригитта ухмыльнулась, да так, что с виду не понять осуждающе это она или поощрительно.

– Потом вы устроили флеш-моб у фонтана, поставив на уши всю русскую Базу.

– Это было уже средство давления на руководство Ордена, чтобы они компенсировали наши материальные потери от нерадивости их персонала. Акция отчаяния, если хотите.

– И она удалась вам?

– Процентов на семьдесят.

– Почему так?

– Потому, что я предпочел бы вернуться обратно. В цивилизацию. Мне не хватает Интернета. У меня тут сенсорный голод. И прогрессирующая паранойя, которая, к сожалению, сбывается.

– Поэтому вы затеяли военную подготовку ваших девочек?

– Да. Тут опасный мир и один я не смогу всех защитить. А правоохранительных органов тут нет даже в зачатке.

– В этом вы правы, хотя именно такой бардак меня тут и кормит. Иначе меня бы давно задвинули в угол молодые да ранние.