– А как же?
– ответили таёжницы хором.

– Так пропадет же. Столько мяса нам не сожрать.

– Ничего, подкоптим, и храниться будет минимум неделю, - уверенно заявила Комлева, - Тут главное не дать мухе личинку отложить.

– Когда коптить будем? И для кого? Для бандитов, которые на дым твоей коптильни сбегутся сюда со всех сторон?

– Да, недодумали, - удручённо сказала Бисянка.

– Ещё вопрос на засыпку, - упёр я руки в боки, - Нас тут пятеро. У мешка четыре ручки. Сколько килограмм можно утащить вчетвером на полтора километра, и при этом не умереть?

– Пятьдесят-шестьдесят, - моментально ответила Дюля.

– Сколько мы съедим сегодня вечером?
– настаивал я.

– Смотря чего?
– возразила мне Ингеборге, - Если хорошего шашлыка, да под пиво, то по килограмму на нос клади.

– Нормально, - согласился, - Это десять кило. Что мы будем делать с остальным полтинником?

– Закоптим...
– начала Дюля свою шарманку и осеклась, зажав рот тыльной стороной ладони. Ладонь была вся в крови косули.

– Жор, мы всё поняли, - сказала Бисянка тоном девочки-одуванчика, отличницы и ябеды, - Но, жалко же, всё это бросать? Олешка совсем молоденькая. Мяско мягонькое.

– А что скажет баталер?
– повернулся я к Ингеборге.

– Тридцать килограмм, - ответила та, - Десять съедим сегодня. Двадцать, если потеснить и переложить холодильник, вынув оттуда, к примеру, банки с твоим пивом, втиснем в него. Это нам ещё два дня обжираловки. Но остальное даже класть некуда в автобусе.

– Тогда берем вырезку и одну ногу без костей, - подвела итог Дюля.

– Вырезку с обеих сторон хребта?
– уточнила Таня.

– С обеих. Ох, как края-то жаль. И печени, - Дюля чуть не всплакнула.

– Ну что?
– вмешался я в их переговоры с жабками, - Ворочать эту козочку ещё надо?

– Ладно, если Жора не в настроении нас развлекать, то я расскажу вам старую тунгусскую легенду народа ламутов. Теперь ламутов почти не осталось - их чукчи загеноцидили, ещё до прихода русских, и они теперь называются также, как и мы - эвены.

Все замолчали и повернулись к Дюлекан, правда, двигались крайне вяло и очень замедленно. По-эстонски.

Если бы сейчас нагрянули бандиты, то повязали бы нас просто голыми руками. Легко.

Шашлыка мы просто оборжались. Дорвались до бесплатного. И хотя я с Сажи замариновал не десять, а все пятнадцать килограмм, съели практически всё. И теперь лежит гарем в полном составе у мангала вповалку, руками животики поддерживая и тихонько охая. Да и я не лучше.

Кстати и всё моё пиво тоже вылакали. Сейчас Бисянка для нас травки какие-то заваривает, чтобы, как сказала, не было заворота кишок.

А насчет меня: "не в настроении", то это про меня ещё мягко сказано. Я вздохнуть свободно не могу. Не то что "романы тискать".

Сажи показала всем мастер-класс по кавказскому шашлыку. Причем мясо мариновала она ровно час, отобрав у меня все шесть бутылок сухого белого вина, которыми меня оделил на дорогу Зоран. Лук, чеснок, приправы были в ассортименте. Запаслись. Вода из ручья рядом, чистейшая. Угли добыли из веток этого незнакомого древовидного веника с края лагеря, древесина которого была ломкая и хрупкая, как тамариск. И горела зелёным цветом.

А вот хлеб, кстати, доели последний, хоть дичь и не была жирной, в отличие от баранины. Она была постной, нежной, с хрустящей корочкой и прямо таяла во рту, куда попадала прямо с шампура. У антилоп, которыми нас баловал Саркис, мясо было и жестче, и не так вкусно само по себе.

Когда Сажи все нахваливали. То она, гордая, всё же смущалась немного и пыталась отшутиться.

– Тонкий вкус этого мяса происходит от того, что оно, пока вы за ним бегали, успело пропитаться вкусом взрывчатки жориных гранат, - утверждала она под хохот девчат.

Так и отвалился от мангала с шампуром в руке, не в силах больше шевелиться, ни пустой шампур на место положить. Хорошо земля за день крепко прогрелась. К одному моему боку привалилась Ингеборге, к другому - Наташа. Но сил никаких уже, ни на что нет. Лежу и перевариваю, как удав слона.

Впрочем, что я всё о жратве, давайте Дюлекан послушаем. Экзотика. Этнография. Развлечение у догорающих углей.

– Давно-давно это было, - начала Дюлекан акынить, слегка покачиваясь из стороны в сторону, - Не так давно, когда бог Севки только создавал из воды людей, но достаточно давно, чтобы все об этом уже забыли. А то, что помнят, так это только потому, что когда бог Севки создал людей из глины, скрепленной рыбьим клеем, и влил в них жизнь водой с собственной ладони, то для того, чтобы люди друг друга любили он поменял им ребра. Однако так случилось со временем, что люди на земле перемешались, и найти женщине себе пару с полным набором своих ребер у другого мужчины стало очень трудно. Однако, если такое всё же случалось, то вспыхивала такая любовь, что остальные только в ступор становились и рот открывали, ибо им оставалось только завидовать. Такая пара любила друг друга ярко до самозабвения и умирала в один и тот же день.