– Нравишься.

– Тогда - женись, - смеётся.

– Может, и женюсь, дай до Одессы доехать.

– Зачем ждать до Одессы?

– Тут попа нет православного. А в Одессе должен быть. Я так думаю.

Глаза у Синевич слегка замутились. Счастливая улыбка не покидала губ. Любят бабы, когда их замуж зовут.

Тут я, некстати, вспомнил одну знакомую врачиху, иглоукалывателя. Муж у ней был хороший, двое детей. Любила она их, но гуляла по-черному. И от каждого любовника обязательно требовала, чтобы он на ней женился. И если любовник не проявлял такого рвения, то жаловалась на него подругам: "Ну, почему он не хочет на мне жениться?". И как муж этот любовник ей был не нужен вовсе, но вот обязан он был ХОТЕТЬ на ней жениться. Иначе ей было не в кайф.

Вспомнив эти эпизоды из своей староземельной жизни, я широко улыбнулся. Наташа же мою улыбку поняла по-своему.

– А я так бы и сидела тут с тобой вдвоем. И никакой Одессы мне не надо.

– Нравлюсь?

– Хуже... Я... Я, кажется, Жорик, в тебя влюбилась, - пожимает плечами, типа, самой странно, но так вышло, - Наверное, потому, что ты не такой, как все.

– Я тебе обещал день на двоих?

– Обещал.

– Приедем в Портсмут - и весь день будет наш. Только наш. В ресторан сходим. Погуляем по красивым местам. В море искупаемся. А сейчас хватай ящик и пошли отсюда. Взрывать пора.

Подхватили шайтан-ящик с катушкой, и пошли вниз, размеренно разматывая шнур с катушки.

Провода оказалось на ней метров шестьдесят. Остальное первым взрывом оборвало.

Почесал репу и подумал, что уже не достанет до нас, если сравнивать с прошлым взрывом, ни камнем, ни веткой. Но, на всякий пожарный, сказал Синевич.

– Отойди к девчатам.

– Зачем? Сейчас я на кнопку давить буду, - решимость была в этой фразе просто суворовская.

– А если что прилетит оттуда.

– Но я, же с тобой. Значит, ничего страшного не произойдёт. Жорик, дай на кнопочку нажать, всю жизнь хотела такое сотворить, как первый раз в кино увидела, так и руки зачесались. Ну, даааай, - заканючила она голосом Нюши из "Смешариков", - Не будь, чем щи наливают.

– Ну, на, - сказал, включая адскую машинку и откидывая крышку с красной кнопки, - Жми.

Наташа, зажмурив глаза, ткнула пальцем мимо кнопки.

Меня пробило на хи-хи.

– Второй подход к снаряду. Только смотри, куда тычешь, диверсант.

– Ну, тебя...

– Ты или жми на кнопку, или дембельнись от неё. Время идёт.

– Давай снова.

– Начинай.

Наташа опять зажмурилась и опять промахнулась мимо кнопки.

– Третий подход к снаряду, - смеялся уже в открытую, - Последний.

– Поцелуй!

– Губы давай.

Наташа протянула ко мне губы, свернутые в трубочку.

– Нормально давай, не в школе, чай, под лестницей сидим.

– Вот тебе, противный, - наташин кулачек три раза простучал по моему плечу, - Будешь знать, как дразниться.

– Не... Наташка, придется тебя целоваться учить. Хотя это очень вредно.

– Почему вредно?

– Понимаешь, в любом процессе обучения, в обязательном порядке есть производственная практика и распределение.

Девушка на секунду задумалась, потом её лицо прояснилось.

– Но, можно же, и на кафедре оставить?

– Можно, - согласился, - Только для этого надо старательно учиться. Лучше всех. Это не всем дано.

– Я отличница, - заявила она гордо.

– Фигушки, тут нужна не зубрёжка, а креатив.

– Ладно. Уболтал. Буду старательно учиться всему, чему ты меня захочешь научить. Честное пионерское.

– Посмотрим на твоё поведение. Потом. А теперь жми кнопку, - и погрозил пальчиком, - С открытыми глазами.

На этот раз обошлось без кокетства. Наташа твердо вдавила красную кнопку уже не указательным, а большим пальцем, и когда хлопнула взрывчатка, подняв клубы пыли и прошлогодних листьев, упала на меня, как бы впечатлившись. На самом же деле нашла хороший повод ощутить на себе мои руки.

Так, в обнимку, встали и поднялись к роще.

На этот раз все получилось просто замечательно. Оба дерева упали плашмя, кронами на дорогу, полностью её перекрыв. Можно было спокойно двигаться дальше по крокам, рисованными бурами. Надеюсь, рисовали они всё это в трезвом виде. Пока все было точно.