Я взял у него карабин в свои руки, приложился к плечу. Мне показалось удобно. Прицельные приспособления были хорошо различимыми.

Дернул затвор.

Нажал на спуск.

Спуск оказался мягким.

А щелчок бойка - сочным.

Положив карабин на изгиб локтя, я посмотрел на Ингеборге.

Она всё поняла в лёт, молча, расстегнула сумочку, и достала толстую пачку экю.

После того, как с формальностями было покончено, и шесть тысяч шестьсот семьдесят восемь экю перешли из наших рук в нутро звенящей кассы, я предложил сержанту.

– Дональд, по русской традиции такую сделку надо обязательно обмыть. Я приглашаю вас на стаканчик виски.

– Простите, сэр, но если бы я принимал все приглашения по таким сделкам, то непременно бы уже помер от алкоголизма, - он усмехнулся, покачав головой, - Кстати, патроны к длинностволу есть в соседнем зале. Вы же все равно будете их где-то покупать.

Я махнул на всё рукой и подарил Дональду последнюю вещь, которая связывала меня со Старым Миром - небольшую фляжку из нержавейки, грамм на 250, какие любят продавать иностранцам на Арбате. Сам я её не покупал - подарили девочки в агентстве на 23-е февраля. Но не в том суть. Главное она была именно специфически сувенирной. На её внешнюю, выпуклую, сторону была пришпандорена кокарда советского рядового солдата - красная звезда в окружении лавровых листьев. Та самая, "сижу в кустах и жду героя".

Во фляжке ещё оставалось около ста грамм вискарика, который мы с Лупу до конца не осилили.

– Дональд, мы всё же обмоем эту сделку, - сказал я несколько торжественно, - Только порознь. Я прямо сейчас, как выйду отсюда. Ты - когда сможешь. Из этой фляжки. Прими на память.

Он вял флягу в руку.

Встряхнул.

Поднял на меня удивленные глаза.

– Спасибо, сэр, я очень тронут вашим вниманием. Я такие уже видел. Некоторые мои знакомые привозили из Москвы русские армейские фляги.

Тут я чуть не хрюкнул, представив, что сказали бы об этом в нашей армии, а Дональд продолжал.

– Но никогда не думал, что такая будет принадлежать мне. Ещё раз благодарю вас от всей души.

Тут он, не вставая, протянул мне руку.

Я её крепко пожал.

– Ещё раз извините, сэр, что я не встаю. Я бы с радостью, но эта чертова коляска не дает, - он улыбнулся виновато и постучал по ручке инвалидной коляски, которую мы раньше не замечали из-за высокой стойки, - Удачи вам, сэр, и вам удачи, мисс. Вы, наверное, самая красивая женщина, которую я только видел. Эх, где мои двадцать лет и где мои ноги? Прощайте.

Обедали в ресторане с ностальгическим для меня названием "Марио".

Без Фреда.

Вкусно обедали. С разнообразной антипастой и "карбонаре" в качестве основного блюда. Даже винишка, белого легкого "шардене" из староземельной Калифорнии, по бокальчику приняли за трапезой. Обмыли карабинчики. И всё залакировали приличным кофе по-восточному в аккуратных белых чашечках. Фарфоровых!

Цивилизованное место. И сервис ненавязчив, хотя и предупредителен.

Нам понравилось, хотя до готовки братьев-физиков местным поварам было очень далеко.

На хорошем ресторане категорически настояла Ингеборге, заявив, что у неё сегодня праздник, и она не собирается его омрачать очередной бигмачной.

Кстати, по этому же поводу, она сняла для нас в четырехэтажной гостинице люксовый сюит - студию на втором этаже. С двумя ванными комнатами. Причем, выбрала лучшую из четырех гостиницу Базы, действительно похожей на староземельный отель класса четырех звезд, а не на мотель при дороге. Называлось наше временное пристанище "Фараон".

Но поваляться на "королевской" кровати, не говоря уже о большем, она мне не дала - потащила на пляж.

Оторвалась, в общем, на мне, за деринжер.

Хотя вроде, как её праздник - это тоже я.

Вот и пойми этих женщин.

Ладно, мне не жалко. Но девчонка, как с цепи сорвалась, хотя вроде бы тяжко работать её никто не заставлял.

Опломбированный ящик с винтовками нам, как оптовым покупателям, снесли в машину "подосиновики".

Патроны, которые я закупил в соседнем зале целых два ящика и 10 коробок - четыре с половиной тысячи штук, нам также затащили в машину "подосиновики", которые торчали на подхвате в патронном маркете.

Там же, кстати, продавали и трофейный длинноствол. Но его было немного. И он был для нас уже не актуален. Даже смотреть не стали.

С виду кажется, что патронов я набрал с лишком - ящиками же, но на самом деле, это всего лишь по три боекомплекта на каждый ствол. Положа руку на сердце - на один бой средней интенсивности. Остальной боезапас думал добрать потом, дешевыми демидовскими патронами, по оказии.