Анализ показывает, что внесение одного центнера полного минерального удобрения в условиях района обеспечивает прибавку на каждом гектаре около 2 центнеров озимой пшеницы, 12 центнеров сахарной свеклы, 1 центнера подсолнечника. Дополнительный доход от этого на полях, занятых зерновыми культурами и подсолнечником, составляет 35–40, сахарной свеклой — 130–150 рублей…»

А вот что говорит о Василии Петровиче Сергейко кубанский журналист с 35–летним стажем работы, бывший член Ленинградского райкома партии Б. И. Сальников:

— Как-то у нас в редакции произошел неординарный случай. Ко мне зашел председатель одного из колхозов нашего района, широкий в плечах, грузноватый, с гладко зачесанными седыми волосами человек. И зашел с какой-то нерешительностью, даже застенчивостью, чего раньше за ним не наблюдалось.

— Вот, — сказал он и протянул небольшого размера примятый листок, — прочитайте, только не смейтесь.

Заинтересовавшись, я принялся за чтение. Оказалось, это стихи. Они были неумелые, написанные неопытной рукой, но что любопытно — доходили до души, в них шел разговор о хлебном поле, на котором погибли колоски.

Когда я оторвал глаза от листка, председатель спросил:

— Что-то не так? — в голосе его чувствовалось волнение.

Мы разговорились, и оказалось, что он рано утром выезжал в степь с «одним человеком». Прибыв на место, огорчились: на поле, обещавшем хороший урожай, ночью озимый ячмень выморозило начисто.

— Тот человек, что был со мной, встал на колени, — продол жал, волнуясь, председатель, — склонился к растениям и, знаете, всмотревшись… заплакал. И я тоже…

— Кто же был «тот человек»? — не выдержал я.

— Секретарь наш, Василий Петрович Сергейко. После той поездки я и написал это. Когда-то в юности стихами баловался — и вот вернулся.

Но не хлебом единым жив человек. Сергейко прекрасно справлялся и с другими заботами секретаря райкома партии. В районе активно развивалась социальная сфера, велось большое жилищное строительство. Причем не только в районном центре, а и во всех населенных пунктах. За десять лет сумели отстроить новые школы, детские сады, вели большое дорожное строительство, развивали коммунальное хозяйство.

Сколько же забот было на плечах секретаря сельского райкома партии! Везде успеть, вникнуть и разобраться в ежечасно меняющейся обстановке, держа в голове уйму вопросов, не забыть поздравить механизатора или животновода с днем рождения, встретить делегацию из соседнего района, выступить с приветственным словом на конкурсе пахарей, завернуть по пути в райком к председателю колхоза и теплым словом подбодрить его, потому что идет ночная уборка хлеба, строго спросить с разгильдяя, не умеющего дорожить народным добром, вспомнить о жене, детях, без ропота принимавших круглосуточный режим работы секретаря райкома, о уже появившихся внуках. Да что там жена и дети? Весь район знал и чувствовал, что и как делал секретарь райкома, как жил и работал. Отсюда авторитет, а он, как известно или есть, или его нет. Сергейко авторитетом в районе, да и не только в районе — на всей Кубани в годы работы первым секретарем Ленинградского райкома партии пользовался огромным.

Как тут не вспомнить мудрые слова Овидия:

— Незачем годы считать: люди живут и подольше. Суть не в годах, а в делах — их то и надо считать.

1

Вначале любопытное «ретровью» М. Ханух, опубликованное в газете «Новороссийский рабочий» за 21 декабря

1991 года, а затем — авторский комментарий и некоторые размышления «по поводу».

«БЕЛАЯ ВОРОНА» В ПАРТАППАРАТЕ» — так называлась публикация, предваряемая короткой редакционной подводкой.

Яков Григорьевич Швыдков в 1967–1973 годах возглавлял Новороссийский горком КПСС. Его искренне уважали новороссийцы, коммунисты ставили в пример его скромность, искренность и принципиальность. Но однажды партийное начальство высказало роковое: «Есть мнение», и пленум городского комитета КПСС послушно проголосовал за освобождение от должности своего еще вчера обожаемого лидера.

— Не хочу вам льстить, Яков Григорьевич. Но это действительно так: ни от одного человека в Новороссийске не слышал я в ваш адрес худого слова. Об одном секретаре горкома говорили как о строителе — распространителе питейных заведений; другой вошел в историю города как сокрушитель этих самых «распивочных». Про Журкина говорили, что приехал он в наш город из ЦК, чтобы использовать Новороссийск как трамплин для партийной карьеры. А с вашим именем связывают приход в город «большой воды», строительство троллейбуса.