– Случайно? – саркастически произнес Кох. – Это мне говорит агент Пресекателей, для которых предопределено все – даже конец нашего мира… э-э… через каких-то тридцать дней!

– Там уже меньше, – невольно пробормотал Лекс, указывая на таймер.

– Вот именно! – ядовито заметил Кох, посмотрел на дисплей, повертел в руках таймер. – Вот я одного не могу понять: вы так ненавидите мастеров – и при том делаете такие сложные штуки? Как это у вас соотносится?

Что-то странное было во всем этом разговоре. Этого, явно осведомленного, человека удивляют совсем не те вещи, которые должны были, по логике, вызывать удивление местных спецслужб. От него хотели получить некую информацию, а то, чем был готов поделиться он сам – просто пропускали мимо ушей…

– Погодите, – обмирая, проговорил Лекс. – Вы что же, еще не изучали мой зонд… то есть, мой корабль?

– Осмотрели, конечно, – коротко кивнул Кох. – Я тщательно ознакомился с отчетами.

– И вам ни о чем не говорит необычность его конструкции? Язык маркировки?

– Почему же – не говорит? – прищурился Кох. – Еще как говорит. Хотя бы о том, что ты, Пресекатель, при всем наборе фактов упрямо отпираешься и явно что-то скрываешь от дознания. Хотя и знаешь, чем это тебе грозит…

Лекс вдруг ощутил полнейшую беспомощность. Словно его заперли в душной клетке с пауками. И даже лазурное море и городские шпили за прозрачными стенами не могли избавить от этого чувства.

Так кого они, черт их раздери, называют Пресекателями?! Тех, кто летает на «поплавках» и пользуется такими вот таймерами?! Но ведь это полнейший бред!

Правда, не меньший, чем само его появление здесь…

Единственное, что может помочь – это полная и достоверная информация об этом мире.

Вот, скажите на милость – зачем сюда забросили его, простого среднестатистического неврастеника? Здесь место холодному, рассудительному спецу, который все разложил бы по полочкам и сказал бы, что следует, этому твердолобому мастеру мира!

– Черт! – с отчаянием проговорил Лекс. – У вас есть здесь кто-то более вменяемый – кто внимательно выслушает меня, поймет, наконец, о чем я говорю?! С кем я могу поговорить из начальства?

– А вот это совершенно ни к чему, – заверил Кох. – Думаю, настало время поговорить с мастерами здоровья. Они помогут восстановить тебе память – раз уж сам вспоминать отказываешься…

Мастерами здоровья оказались люди в просторных пурпурных одеждах. Сразу мелькнула мысль, какие следы должен скрывать на ткани подобный цвет.

Комната была столь же просторная и светлая, только заполненная странной, гудящей и щелкающей аппаратурой. Лекс снова отметил про себя, что здесь кругом царит зубчато-шестереночная механика, и это отчего-то вызывало беспокойство.

Впрочем, когда его усадили на неудобное решетчатое ложе, ловко прихватив руки ноги у щиколоток мягкими, но крепкими ремешками, посторонние мысли исчезли, оставив место лишь нарастающему страху. Чтобы успокоиться, Лекс напомнил себе: у него всегда есть в запасе козырная карта: выход в тон. Не стоит этого делать раньше времени – неизвестно, насколько он восстановился с момента последнего резонанса…

Откуда-то сбоку тихо подъехал в кресле «доктор» в кровавом одеянии, и Лекс невольно приподнял голову:

– Нейл?!

– Что? – не понял мастер здоровья. Конечно же – откуда здесь взяться Нейлу? Просто мозг никак не успокоится со своими, ставшими уже неуместными, шутками.

– Сейчас мы тебя осмотрим, – довольно вальяжно сказал мастер здоровья. – Проверим – не являешься ли ты ходячей бомбой, не лжешь ли нам. А главное – выдержишь ли дальнейшие допросы… Кстати, если тебе есть что сказать – не держи в себе. Все записывается. Ты же знаешь – крайние меры – не в наших правилах. Поэтому можешь остановить процедуру в любой момент. Тебе есть, что сказать?

– Я уже все сказал, вроде… – дрогнувшим голосом произнес Лекс.

– Ну-ну, – пробубнил «доктор». – Вспоминай. Будут болезненные ощущения – скажешь…

В нескольких местах кожи коснулось что-то холодное. Сверху на лицо опустился отливающий медью колпак. Было крайне неприятно, и Лекс мучительно пытался сообразить, чем заинтересовать этих подозрительных «мастеров мира», чтобы его поняли и прекратили экзекуцию.

Прошло около минуты – и колпак вдруг ушел вверх, в глаза брызнул яркий свет, и Лекс увидел озабоченное лицо «доктора».

– Так, вы все – покиньте осмотровую, – повернувшись вполоборота, быстро сказал «доктор».

Судя по звукам шагов и шуршанию ткани, приказ был исполнен немедленно. Мастер собственноручно освободил Лексу руки и ноги и замер в своем «воздушном» кресле в позе смущения и вроде бы даже почтения. Подавшись вперед, он тихонько произнес:

– Простите, я не знал… Вы бы как-то предупредили…

Лекс непонимающе захлопал глазами:

– Э-э… О чем?

– Ну… О своем… Статусе.

Лекс мысленно завыл: непонимание происходящего грозило довести до безумия. Однако сказал с непонятно откуда возникшим высокомерием: