– Хорошо, в восемь я буду у вас, – ответил ей Максим. Постоял немного у окна, глядя на мокрые от дождя сосны, прокрутил мысленно еще раз завтрашний порядок своих действий. «Приехал, посмотрел, уехал. И на этом пока все, выводы и остальное потом» – необходимый минимум предстоящего мероприятия. Шаг вправо, шаг влево от этой программы – и конец всем. На этот раз его действительно пристрелят при задержании, Ваську ушлют куда подальше, а Ленке добавят еще лет пятнадцать. От мысли об этом стало нехорошо.

– Ты еще валерьянки завтра не забудь выпить, как барышня истеричная, – сказал себе Максим. Он еще раз проверил содержимое карманов одежду и рюкзака – все в порядке, ничего не забыл. Скорее бы оно начиналось, это завтра, и скорее бы заканчивалось. Чертова неизвестность.

Префект с аппетитом сожрал почти полкило яблок и требовал еще, нагло совал морду в карман ветровки и фыркал, раздувая ноздри.

– Перебьешься, – Максим сам вычистил жеребца на «развязке» в проходе конюшни, взнуздал и оседлал его.

– Вот, возьмите, – веснушчатая девчонка подала Максиму ворох разноцветных лент.

– Это еще зачем? – он едва сдержался, чтобы не наорать на нее. И так нервы ни к черту, а тут еще эта клуша с какими-то глупостями. На голову себе намотай и ходи так, красиво будет.

– Так вы же сами просили – с украшениями, – удивилась девчонка. – Там же дети и все такое.

– Давай, – Максим выхватил у нее из рук несколько лент и кое-как привязал их к ремням оголовья. Префект встряхнул головой, покосился на разлетевшиеся длинные яркие полоски ткани и попытался губами прихватить одну из них.

– Хорош жрать, – Максим отобрал у него ленты и обмотал ими нащечные ремни оголовья. «Дались тебе эти художества» – но злиться на себя было поздно.

– Выводи! – прокричала издалека Наталья, и Максим взял Префекта под уздцы.

– Если что, сам тебя убью и на мясо сдам. Понял меня, скотина? – вполголоса проговорил Максим.

Префект сделал вид, что ничего не слышал, и застучал подкованными копытами по бетонному полу конюшни, идя рядом с Максимом. Наталья со своими сотрудниками постаралась на славу, особенно удались им пони – один в запряжке, другой под седлом. Пышные гривы и хвосты, яркие ленты в косичках, цветы на оголовьях. Про остальных тоже не забыли, присутствовал даже колокольчик под расписной дугой упряжки. Все звенело, перед глазами мелькали разноцветные блики, лошади ржали, люди смеялись. Не хватало только цыган с медведями и гармони, а так – табор табором. Его возглавляла Наталья на своем вороном «подарке», дальше ехал инструктор на гнедом мерине, за ним в русской запряжке шел серый орловский жеребец. Следом бежали пони, а замыкал шествие Максим на Префекте. Табор выехал за ворота, проследовал мимо белого внедорожника и неторопливо двинулся по дороге. В промзону не заезжали, выбрались сразу на объездную дорогу и по ней мимо пустыря всего за час, шагом, добрались до ворот детдома. Максим успел уже пять раз проклясть свою затею, он ненавидел всех и вся: глупых девчонок, хихикающих с загорелым инструктором, чересчур активную Наталью, идиотский бант на хвосте пони под седлом и свою новую бейсболку. Ее козырек казался Максиму слишком большим и неудобным, в конце концов, он перевернул его на затылок и поднял лицо к небу. Только бы не пошел дождь, иначе весь спектакль коту под хвост – детей не выпустят на улицу, и все. Но, вроде, должно распогодиться, тучи поредели, и между ними появились просветы.

У детдома их уже ждали, ворота были открыты нараспашку, за ними волновалась и шумела толпа. Максим вернул козырек бейсболки в исходное и опустил голову. Так и проехал мимо «приоры», но рассмотреть опять ничего толком не успел. Вроде, есть кто-то внутри, но к табору интереса не проявляет. За воротами Максим обернулся – из машины так никто и не вышел. Отлично, ребятки, спите дальше.

– Так, сколько вас? – от звука визгливого, с надрывом голоса он даже вздрогнул. Префект застриг ушами и присел на задние ноги. Максим толкнул его пятками в бока, заставил двигаться вперед, но сам едва усидел на месте, когда увидел обладательницу этого голоса. Сначала ему показалось, что это Боброва – настолько похожи были обе тетки. Подбородок ниспадает на грудь, жирная коротконогая тушка прикрыта пестрым балахоном, щелки-глазки, железобетонный начес из бесцветных волосиков на голове и вмурованные в него темные очки. Повелительные «педагогические» интонации плюс стервозность безмозглой одинокой бабы, умноженные на чувство собственной безнаказанности и пусть крохотной, но власти над людьми. Но, приглядевшись, Максим нашел несколько отличий – у местной директрисы одним подбородком больше, чем у Бобровой, а цацек на пальцах и шее поменьше. Зато безразмерные одежки они явно покупали в одной лавке.

– Туда, туда проезжайте, не надо здесь стоять, – от крика Префект заложил уши и проржал коротко.

– Тихо ты. Чего испугался? Бывают монстры и похлеще, – пробормотал Максим и отъехал к дальнему подъезду серого корпуса. Он бросил стремя и спрыгнул на дорожку. Ворота уже успели закрыть, и перед корпусом начиналось веселье. Детишки поменьше накинулись на пони, один, самый смелый, уже вцепился обеими ручонками в пышную гриву и покачивался в седле. Мимо проехали повозки, полные детворы, колокольчик под дугой звенел, подковы звонко цокали по асфальту. Максим чувствовал себя скоморохом на ярмарке, не хватало только картуза с цветком и балалайки. Крики и радостные вопли оглушали, он щурился, высматривая в толпе Ваську. Но ее не было, двери хлопали, в корпус и обратно сновали сотрудники детдома и сами дети. А вокруг уже начался цирк с конями в чистом виде. Лошадей кормили чем попало – сушками, печеньем, огурцами. Мимо прошла Наталья с «подарком» в поводу, на спине вороного восседали сразу две девчонки.

«Где же она?» – беспокойство человека передалось лошади. Префект заволновался, снова заложил уши и попытался опустить голову.

– Да стой ты, не дергайся, – прошипел Максим.

– Так, а вы что стоите? Маша, Маша иди сюда! – это подкатился клон Бобровой, волоча за руку девочку лет шести в розовом спортивном костюме, с ног Маши постоянно спадали сандалии.

– Вот, прокатите-ка ее, – распорядилась директор. Максим подхватил девочку на руки, посадил в седло и двинулся вперед, Префект затопал следом. Они благополучно обошли корпус, Максим попытался поговорить с Машей, но ни на один свой вопрос ответа не получил. Девочка обеими руками вцепилась в гриву и почти лежала на спине лошади, закрыв глаза.

– Боишься? – шепотом спросил он. – Тебе что, страшно?

Маша быстро-быстро, не открывая глаз, закивала в ответ. Максим подхватил ее под мышки и поставил на землю.

– Что ж ты сразу не сказала? – Маша молча бросилась к входной двери, с трудом открыла ее и исчезла в здании.

«Боброва» не дремала и тут же нашла Максиму нового седока, пацана лет девяти. Тот от страха не трясся, сидел ровно и все пытался отобрать у Максима поводья, но ничего не добился и спешился в расстроенных чувствах. Потом была еще одна девочка, она оказалась разговорчивой. Максим даже повез ее на второй круг и уже решился спросить про Ваську, когда на него налетела одна из сотрудниц детдома – растрепанная тетка в халате и домашних тапках.