Казни без приговоров?

Это с одной стороны.

С другой - обнаружены следы того, что именно данное заведение, вполне возможно, имеет отношение к серии исчезновений нескольких людей. Работорговля - это то, что является по законодательству анклава Кристида, одним из самых страшных преступлений. Каторга или казнь...

Но самым странным является это существо на фотографии. Кто это?

Или же - ЧТО?

Альма Д'Алкин.'

– Статья - класс. А снимки - не очень.
– резюмировал я.

– Конталь задействовал все связи - но эта статья все равно прошла! Тиражи этой газеты ползут вверх, Альма на коне, редакторы на седьмом небе - а вот мы в полной заднице. Скоро ожидается визит Посланцев, и подобные инсинуации...

Сайрт в моем кармане подал голос. Я глянул на дисплей:

– Опа, Астор... Ты не против?

Грах вздохнул:

– Фраг с тобой... Иди и сиди в архиве.

Тут я заметил один прискорбный факт:

– У тебя салфетки есть?

– Да...

– Спасибо!
– я протер корпус сайрта от кровавых потеков. Воздух начал попахивать озоном...
– Ладно, пока!

Я вышел из кабинета, стараясь сохранить достоинство, однако все-таки на последних секундах вылетел в коридор.

Ну...

– Значит так, все всё слышали?

В отделе стояла тишина.

– Если еще хоть раз нечетко или неправильно отчеты заполните - будете летать так же. И даже круче. И мне он пообещал, а с вами - сделает все то, что обещал сделать со мной.

Раскат грома и вспышка молнии за закрытой стеклянной дверью послужили хорошим звуковым сопровождением моим словам...

* * *

– Господин Грэй, ну в самом деле...

– Ну пожалуйста!

– Честное слово, последний раз!!!

Молодые курсанты академии в количестве трех штук сосредоточено на меня пялились. Я играл роль пугала для нерадивых бюрократов... Вот и сейчас...

– Ты что тут составляешь мне? Нет такого понятия, как 'кольцо из золота'. Правильно - 'кольцо из металла, предположительно из золота'.

Я повернулся ко второму:

– А ты? Вроде бы разумный... гм... темный эльф. А пишешь... Нет такого 'сто унций наркоты'. Есть - 'около ста унций неизвестного белого порошка, предположительно - наркотического вещества, известного как 'Солярис''.

Я смерил потупившихся курсантов.

– Короче, где бланки брать - знаете. Вперед и с песней. Ну или в ритме джанги - как кому нравится.

Выставив курсантов, я занялся небольшой систематизацией СВОЕГО архива.

Так...

Этого я убил... этого - покалечил... этот оказался невиновен - отправил на доследование... этого - в тюрьму, мошенничество - это плохо...

Спустя еще полчаса я закончил.

И все.

В смысле - все, моя работа закончена. Остальное делает терминал - сортирует и выносит вердикт - правильно заполнена документация или нет...

Достал небольшой термос с кровью, налил, небольшой глоток - БОЖЕСТВЕННО!!!

Так, смакуя, я дождался обеденного перерыва.

И в этот момент в коридоре послышался знакомый голос...

– ЕЩЕ РАЗ ТАК СДЕЛАЕШЬ - Я ТЕБЕ РУКУ СЛОМАЮ, А ПОТОМ...

Дззззз!!!

– Зачем ты угрожаешь? Действуй.

Понятно.

Молодая поросль с Академии Правоохраны попыталась клеиться к девочкам. Астор грубо послала, Эль интеллигентно достала шокер и щелкнула перед носом настырного поклонника.

Войдя ко мне, девочки поставили 'Полог'.

Теперь не оберешься слухов - чем же это невзрачный архивариус занимается с двумя красотками? Я вздохнул, попытался встать - однако меня мягко, но настойчиво усадили назад.

Астор слева, Эль - справа. Из-за узких подлокотников большая часть соблазнительных ягодиц оказалась у меня на бедрах...

– Э-э-э... Девушки, я все-таки мужчина, так что не стоит меня так уж прямо...

– О ней все думаешь?
– тихий голос Эль раздался над ухом. Слева, от Астор, шли волны ненависти.

Да... Мина... Вампирша. Высшая знать Алого престола, принцесса вампиров с Эльтана. Считавшая меня... кем?

Не знаю.

Тонкое лицо, белоснежные волосы...

Если Эль своими волосами - настоящий гимн жизни, весны и счастья, то Мина белыми прядями вызывала ассоциации с луной, ночью и неумолимой Судьбой. Ведь именно Судьбы - богиня вампиров...

– Почему столько агрессии, Астор?

– Я молчала.
– Алые глаза на меня мрачно зыркнули.

– Ты громко думала.

– Я ее ненавижу. За то, что ты говоришь ее имя во сне. За то, что тебе больно.