Как только Седой отправился по этапу, из моего тайника исчез сотовый. Я искал его по всей камере, Чита скалился, Сява молчал, Гриня сочувственно вздыхал, парень-шнырь отводил глаза.

 Ночью я оплакал телефон, как потерянного друга. Связь с Искрой оборвалась.

 Чита наглел с каждым днем. Он кружил вокруг меня, медленно сжимая радиус в поисках слабого места.

 Каждую ночь я клал правую руку на стальную пластину изголовья.

 Там, на обрезке старого скотча едва держался мой небольшой, хорошо заточенный шанс на выживание.

 - Ветроган какой сегодня! – крикнул сверху автоматчик, когда наша хата высыпала подымить на свежем воздухе. – Яйца себе не отморозьте!

 Охапки штормового ветра прорывались даже в наш каменный мешок, раздували красные концы папирос, выбивая стайки искр, и теребили полы олимпиек.

 - Давно ветер? – враз охрипшим голосом поинтересовался я у охранника.

 - Я те чо, Гидрометцентр?

 - Ну скажи, трудно, что ли?

 - С час назад поднялся, - подумав, ответил парень и тут же гыкнул, - а ты чо, на пикник собираешься?

 Сокамерники сипло заухали.

 Я закрыл глаза, пытаясь справиться с затарабанившим в грудную клетку сердцем.

 Что делать? Бежать? Но у меня нет опыта побегов из тюрем. Да и сидельцы говорили, что сделать это здесь невозможно. Добиться встречи с охраной и рассказать им правду? Представляю, какой ржач поднимется…

 Они придут за мной сегодня или завтра…Я тряхнул головой и поежился, стараясь стряхнуть липкие лапки могильных мурашек на спине.

 - Все до хаты!
– во дворике возник Чипполино и посмотрел на меня, - кроме тебя, Немой.

 Новенький вертухай, совсем молодой, но уже в усах, молча препроводил меня в комнату для свиданий.

 - Полчаса, - как можно суровее сказал он, оставив меня в похожем на больничную палату помещении: столик в синей клеенке, кровать под казенным одеялом в скучный коричневый квадрат.

 У зарешеченного окна спиной ко мне стояла…

 - Искра, - сказал я.

 Она бросилась ко мне. А я боялся прикоснуться, чтобы не просыпаться подольше.

 - Я все для тебя узнала, - она улыбнулась, пытаясь сдержать дрожь уголков губ, - все-все…Какой ты худой здесь стал…

 Я осторожно коснулся ее пушистых, как теплый сугроб, волос, провел пальцем по горячей и влажной щеке, дотронулся сухими губами – а она все не исчезала, была рядом, и сон продолжался.

 А потом все исчезло, кроме ее горячих пальцев и раскаленного дыхания. Я рвал зубами блузку, мял ее тело, как душистую охапку белоснежных цветов, и мы без слов говорили друг с другом, признаваясь в самом тайном, для чего вместо слов придуманы тела.

 А потом я положил голову на ее голые колени, она гладила узкой ладонью и шептала мое имя как заклинание. Вошедший охранник засмущался и попросил нас поторопиться, пока он подождет за дверью.

 - Это тебе, - прошептала Искра.

 Она протянула большой бумажный конверт.

 – Все тебе распечатала. Здесь материалы и письмо. Тут все уже ваши просмотрели, так что все в законе…

 Она запнулась, обхватила меня руками и снова прижалась крепко-крепко, вжавшись лицом в мою несвежую футболку.

 - Гражданка Токарева, - сказал вошедший конвойный.

 - Да, - Искра быстро вытерла глаза и чмокнула меня в щеку, - мы продолжаем копать твое дело. Ты обязательно выйдешь отсюда.

 Она в последний раз сжала мои пальцы, резко развернулась и процокала по коридору без оглядки. Я стиснул в ладони конверт и в сопровождении усатого побрел в другую сторону к зарешеченной двери.

 - Ты счастливчик, Дикарев, - сказал охранник.

 - Знаю, - ответил я и повернулся лицом к стене.

 «Здравствуй! То, что мне удалось узнать, очень важно, так что начну без предисловий.

 Мне пришли данные журналистского расследования из штатов. Человека, который был твоим биологическим отцом, к сожалению, уже нет в живых - он скончался несколько лет назад от инсульта. Его настоящее имя - Джон Винчестер. Он - незаконнорожденый сын Вильяма Винчестера, потомка Оливера Винчестера, изобретателя знаменитой многозарядной винтовки.

 По крайней мере, он так утверждал. Коллеги пишут, когда-то после окончания холодной войны брали у него интервью как у героя шпионского противостояния США и СССР и набрасывали биографию. Джон уверял, что он – потомок незаконнорожденного сына Сары Винчестер, супруги оружейника Оливера. Разумеется, ему никто не верил. Когда человек долго работает в спецслужбах, протечка его крыши более чем вероятна. Да и душевное здоровье самой Сары Винчестер, кстати, тоже нельзя было назвать идеальным.

 Под старость лет почтенная Сара так удивила общественность экстравагантной выходкой, что при жизни стала легендой. Высылаю тебе интернет-статью про нее и ее прозрения. К прочтению обязательна!