Февраль, колонны Исаакия в снегу, смурное небо… Приятели с филфака решили отметить «экватор» у знакомых в студенческой общаге, и позвали с собой. Общительность и чувство юмора у меня всегда были на «удовлетворительно», и я всегда догадывался, что моим пропуском на шумные студенческие пьянки служили мои (а вернее, папины) деньги. О моем присутствии на вечеринках вспоминали, когда кончались средства на догонку. Приятели делали жалостливые лица, заглядывали в глаза и предлагали помочь нищему студенчеству. Я был безотказен – иначе прозвали бы жлобом и перестали бы вообще куда-нибудь приглашать.

 Она пришла в комнату, где бурлил банкет чуть позже нас. Красивая, огненная и громкая, как автокатастрофа. Таких людей почему-то принято сравнивать с ртутью. Бред. Они похожи на альтернативное состояние пламени. Где бы они не появлялись, они заполняют собой пространство, как пожар.

 В детстве я зачитывался «Пятнадцатилетним капитаном», и до сих пор перед глазами встает сцена, где пропитанные спиртом дикари пробуют подожженный пунш. Пламя охватывает их проспиртованные внутренности и сжирает без остатка. Когда я увидел ее, то понял, что чувствовали те несчастные у себя внутри.

 Внешне в ней не было ничего особенного: среднего роста, смуглая, черноглазая. Но вот она начинает двигаться, смеяться и шутить – и от нее нельзя отвести глаз, как от кошки.

 Ирада. То еще имечко… инфернальное… только мне тогда было все равно. Я не мог оторваться от нее весь вечер, но из-за проклятой деревянной стеснительности не сумел подойти и хотя бы представиться. А она веселила всю компанию, пила за двоих, танцевала на столе и заигрывала одновременно с лохматым физиком и лысым доцентом экономического факультета. Я навел о ней справки у стремительно хмелевших знакомых: истфак, приезжая, снимает, пятый курс, не замужем.

 Перепились все тогда ужасно, в том числе и ухажеры Ирады. Участников банкета раскидало вповалку по всей комнате и коридору, кто-то привычно храпел головой в унитаз. Ирада перепила их всех. Я, как обычно, позволил себе ноль-три кока-колы.

 - Ох, и не хочется в этом гадюшнике засыпать… - сказала Ирада, попыталась подняться и пошатнулась, - домой надо… а никак…

 - Я…я могу…подвезти… - промямлил я.

 - О! – Ирада посмтрела так, будто только что мен увидела. – у тебя машина, серенький?

 Она ткнула пальцем в мой любимый серый свитер (Дольче Габано, четыреста евро).

 - Мерседес, - с достоинством уточнил я, решив не вдаваться в подробности – машина, конечно же, принадлежала отцу.

 - Ну так поехали, богатенький Буратино! – вскричала она и бухнулась на пол между туловищами сопящих ухажеров.

 Я поднял ее на руки – от прикосновения обожгло и бросило в пот - и осторожно вынес из общаги.

 В машине она открыла глаза, с восторгом рассматривая кожаную обшивку просторного салона. Я спросил, куда ехать. Она жила на улице Лизы Чайкиной.

 - А ты где живешь? – спросила она, когда мы подъехали к подъезду. Я ответил.

 - Ого! – сказала она. – В своей или снимаешь?

 Конечно, в своей. Три комнаты, внизу - консьерж, из окон - Невский. Отец был очень горд, когда я поступил в университет, и на подарок не поскупился.

 Похоже, этот факт ее тоже приятно удивил. Когда я осмелился спросить номер телефона, она не возражала.

 На следующий день она приехала в гости. А через день осталась переночевать. Спустя месяц мы стали жить вместе. От счастья у меня кружилась голова. Я понимал, что во мне ее интересовали, скорее прописка и финансовые возможности моего отца, но тогда было все равно. Ирада засыпала и просыпалась рядом со мной, прекрасная и удивительная, как моя новая жизнь.

 Пока не появился он...

 - Эй! – я вздрогнул от увесистого тычка в плечо. Передо мной стоял Ким и внимательно вглядывался в лицо. – Ты чего это?

 - Что?

 - Сто! –бросил кореец. – В себя ушел, что ли? Или на ходу спишь?

 - Хорош наезжать, - вступился Заяц, - не видишь, он в залазе первый раз. Под землей людей по-разному колбасить может, сам знаешь.

 - Да пусть хоть стриптиз танцует! Лишь бы по сторонам смотрел!

 Он встряхнул меня за плечо. Я хмуро отбросил его руку.

 - Аккуратней.

 Ким зло сплюнул и поправил на плече лямку военного рюкзака.

 - Не спи. А то моргнуть не успеешь, как нас всех тут схавают.

 Он сунул руки и резко рванул вперед.

 - Ким, подожди! – вполголоса окликнул его Заяц. – Слышь, Ким!

 Спина корейца хранила молчание.

 - Чего он нервный такой? – спросил я.

 Заяц махнул рукой и прошептал:

 - Здесь неподалеку Вечный Диггер его кореша… того…

 - Кто?

 - То ли кто, то ли что… никто не знает, что это за хрень такая…Шляется по подземелью. Издалека на человека похож. А те, кто его поближе видели, говорят, что у него пол лица нету. Как у Терминатора. Только у того череп железный проступал, а у этого просто полголовы... это самое… Как будто срезало чем-то…