- Что – «помню»?

 - Все.

 - Слушай, откуда ты все это знаешь?

 - А я со жрецом разговаривал. Интересный мужик. Он жрец уже в котором поколении. Все эти обряды и былины у них от отца к сыну передаются. Еще с тех времен.

 - Буба, ты…скажи, ты правда во все это веришь?

 - А во что мне еще верить, Кельт? – Буба подошел к деревянному Перуну и коснулся рукой бороды идола. – Меня задолбало жить просто так. И почему мне не верить в то, что моим предком была не обезьяна, не соблазненный еврей, а охренительный ариец из Арктогеи? Меня прет это, Кельт, врубаешься? Меня прет.

 - А теперь гонцов пошлем с венком этим, чтоб возложил он память нашу к стопам тех, кто голову за свой род сложил, на Площадь Победы, - объявил жрец. – ну, а мы во славу Перуна и предков игрища затеем, пусть молодые нас ратными забавами потешат.

 - Пошли поприкалываемся! – потянул за рукав Кельта Буба. – Сейчас типа «стенка на стенку» будет!

 Майское солнце припекало. Некоторые парни стянули футболки. С их тел на Кельта глянули орлы и жирные свастики.

 - По команде «Коловрат» бойцы сходятся, - предупредил невысокий угрюмый парень и махнул подобием алебарды в своей руке. – Коловрат!

 С веселым ревом молодняк бросился на сшибку. Кельт тут же получил от кого-то по носу.

 - А что, весело! – крикнул он Бубе и со смехом повис на каком-то двухметровом увальне.

 - РА-СИ-Я! РА-СИ-Я!! – кричали Ерш, Буба, Кельт и камрады, гуляя по перекрытому в честь Дня Победы Невскому.

 Под ногами звенели пустые пивные бутылки. Ветер носил по асфальту мятые пластиковые стаканчики. Группа подростков в балахонах с группой «Кино» горланила песни своего кумира. Мимо пронеслась стайка студентов на роликах.

 - Молодой человек! – Кельта кто-то взял под руку. Ромка оглянулся на старика и задержался взглядом на вспыхнувшем золоте его наград.

 - Молодой человек! – прошамкал старик. – Вот я – до Берлина дошел…А мне сегодня – за весь день ни один человек. Ни один человек здесь – ни слова не сказал. Ладно уж цветы… Просто - музыка. Парад. Речи. Но ни один…

 - Проходи, старый, проходи, - подтолкнул Ерш дедушку, - не надо нам на уши садиться.

 Старик молча ускорил шаг.

 - Позаливают глаза под вечер… - хмуро сказал Ерш и цыкнул слюной под ноги.

 - Он прав, - сказал Кельт.

 - Короче, идейный ты наш, - Ерш вытащил из кармана новую банку пива, - на дело сегодня пойдешь? Как договаривались. Мочканем китаезу в честь Дня Победы, а? Ну, возле того ихнего ресторана, помнишь, я рассказывал?

 - А чего именно китаезу?

 - Чтоб знал, - сказал Ерш.

 Камрады засмеялись.

 - Вот он, падаль, - прошептал Ерш, - один.

 Худая фигурка торопилась. Ей было не по себе в темном аппендиксе переулка.

 - Ату его! – крикнул Ерш и первым рванул из-за угла. Бойцы двинули за ним.

 Китаец остановился. Вместо бегства он вытянул руки по швам и, не отрываясь смотрел на бегущую стаю. Расстояние между маленьким человеком и грохочущей «гриндерами» пятеркой стремительно таяло. Китаец не шевелился.

 - На! – рявкнул Ерш, с налету ткнув кулаком в растерянное лицо.

 Китаец охнул и опрокинулся на спину. Блестящие ботинки замолотили по скрюченному телу.

 - Пацаны, дайте я вмочу, пацаны, - суетился Буба у сосредоточенных спин товарищей. Ему было не подступиться к жертве.

 - Харэ! – скомандовал Ерш и растолкал от китайца камрадов. – Все, я сказал!

 Парни нехотя повиновались. Ерш склонился над лежащим человеком.

 - Очнись, узкоглазый.

 Человек взвизгнул и что-то залопотал сквозь слезы, судорожно прикрывая лицо окровавленными грязными пальцами.

 Ерш схватил его за воротник и рывком поднял на ноги. Колени китайца подломились.

 - Встать, когда с тобой говорит русский рабочий! – Ерш встряхнул дрожащее тело. – Убери руки от своей хари! Смотри мне в глаза! Смотри в глаза, с-сука!

 Китаец подчинился. Свет дальнего фонаря упал на его отекшее лицо, и Рыжий похолодел.

 - Теперь ты понял? Ты понял, кто мы? И кто ты? – говорил Ерш. – Понял?

 Тот быстро закивал.

 - Атпу…атпустите…

 - Думаешь, тебе просто так дадут отсюда уйти? А? – Ерш рассмеялся и посмотрел на комрадов. – Мы дадим ему отсюда уйти?

 - Пускай меня сначала в жопу поцелует, - процедил Деловой.

 - Слышь! – Ерш еще раз встряхнул жертву. – Ты по-русски шаришь, нет? Короче – кисс хис эсс. И можешь валить. Гоу, короче. Кисс эсс – энд фридом!