Спор с безжалостной судьбой: Собрание стихотворений
вернуться

Померанцев Кирилл
Шрифт:
Быть может, на другой планете Иль на какой-нибудь звезде Не знают маленькие дети О холоде и о нужде. И если правда во вселенной Есть мир, не ведающий зла, Где радость каждая нетленна И каждая душа светла, То это вечное сиянье — О, знаете ли вы о том? — Земным обязано страданьям Своим небесным торжеством. 1958

«Быть может, на другой планете…» (Вариант)

Быть может, на другой планете Иль на какой-нибудь звезде Не знают маленькие дети О голоде и о нужде, И херувимы величаво Средь мирового торжества Поют немеркнущую славу Неведомого Божества. И это дивное сиянье, — О, знаете ли вы о том? — Земным обязано страданьям Своим небесным торжеством.

«В вечерний предзакатный час…»

В вечерний предзакатный час, Когда и сердце бьётся глуше, Мне страшно вглядываться в вас, О, человеческие души. Мне кажется, что вся земля, Со всей набухшею в ней кровью, Со всей тоской, со всею болью, Застенком стиснула меня. Как будто пробили куранты Отбой надеждам и мечтам, И я, как тень, плетусь за Дантом По девяти его кругам.

«В каком-то полуобалденье…»

В каком-то полуобалденье, Не то в аду, не то в бреду, Вдруг, словно головокруженье, Ложится звёздное смиренье На золотую ерунду. Бежит минута за минутой Блаженной микротишины, И кажется мне почему-то, Что все мы будем спасены.

«В ногах такая же усталость…»

В ногах такая же усталость, И так же горбится спина. А жизнь? Что — жизнь? Такая малость, И всё-таки она нужна. Нужна, чтобы испить до дна Нам уготованную чашу, Распутицу земную нашу От древа райского вкусить И жизнь в проклятье превратить.

«В этот день я когда-то родился…»

В этот день я когда-то родился… Но постойте. Здесь что-то не то. Неужели я жить согласился В этом виде и в этом пальто? Или кто надо мной насмеялся — Обещал, а потом испугался, А потом… Но не всё ли равно, Если знать ничего не дано.

«Вот и всё… — волшебное решенье…»

Вот и всё… — волшебное решенье. Страшновато только: ну, а вдруг Не конец потом, а продолженье, И всё тот же там порочный круг, Те же сны, такие же желанья, Тот же спор с безжалостной судьбой. И не стать проклятому сознанью Никогда блаженной пустотой.

Всё безысходно решено

Мне больше ничего не надо: Всё безысходно решено, И вечер хвойную прохладу Струит в открытое окно. И ветер веет еле-еле, И радуга стоит дугой, И шелестят чужие ели «Его Савойи дорогой».

«Всё в мире проходит. Всё в мире прошло…»

Всё в мире проходит. Всё в мире прошло. И, как говорится, травой поросло, Великодержавной травою забвенья, — Крушенье основ и другие явленья: Бессмыслица зла и бессилье добра, Скитанья и жизнь на авось, на ура, А всё-таки как-то прошло, прожилось — Порой на ура, а порой на авось.

«Всё, как прежде, — Россия, Америка…»

Всё, как прежде, — Россия, Америка… Будет или не будет война? Тишина. Вдоль Лазурного берега Шелестит, рассыпаясь, волна. Всё, как прежде. Ничто не меняется: Тот же звёздный спускается мрак. Человек умирать собирается, А посмотришь — и выжил чудак. 1974

«Всё это было, было, было…»

«Всё это было, было, было», И это всё прошло, прошло. И даже память позабыла Тех дней бессмысленное зло. Так жизнь пройдёт — и не заметишь, Но за последнею чертой Не то ужасно, что тамвстретишь, А то, что принесёшь с собой.

«Взошла луна. В сиянии ночном…»

Взошла луна. В сиянии ночном Безмолвна необъятность океана, Как будто благодатная нирвана Сошла на мир с его ненужным злом, Как будто мир блаженно почивает, Не ведая, что сам в себе таит. Так человек: он — то, что он скрывает, О чём он никогда не говорит. 1986